— Восстание темных эльфов? — Зариан переменился в лице и подошёл к Адрастасу и Лину. — То самое восстание темных эльфов, что было десять лет назад. Это была страшная битва. Как зовут твоего отца?
— Арика́н Барлини.
— В самом деле тот самый Арикан Барлини? — вновь спросил Зариан, и удивил таким поведением остальных. Обычно мальчик предпочитал хранить молчание и говорил только в редких случаях и то лишь несколько слов, но сейчас он разговорился настолько, что удивил остальных соклассников.
— Да, он самый. Мой отец старший брат господина Ликао́на Барлини, нашего сопровождающего в Изумрудный лес. Так, что даже если вы могли мало слышать о самом восстании, то имя моего отца вы явно слышали ни один раз.
И в самом деле, несмотря на то, что королевство Анлиссия много веков назад было объединено в одно, по сей день находились те, кто был не доволен таким исходом и желал всем сердцем, чтобы королевство разделилось и каждой расой управляли те правители, которые к этим расам и принадлежали. Но если среди таких созданий, которые хотели подобного были те, кто лишь хотели разделения королевства и возвращения владений расам, но их мысли и действия ограничивались лишь простыми хотениями, то был ещё один вид таких созданий. Созданий, сошедших с правильного пути и убивающих себе подобных. И именно такие создание, в большинстве случаев, прикрывались тем, что хотели освободить свою расу от гнета волшебников и вернуть престол потомкам правителей прошлого. Но всё это были лишь пустые слова, ведь подобным созданиям не нужно было того, что они так желали, вернее, как они делали вид, что желают. Ведь их истиной мечтой являлось убить как можно больше волшебных созданий и забрать их силу, дабы самим стать сильнее.
Вот почему происходили восстания и вот почему множество волшебных созданий погибало каждый год. Ведь сколько бы король Веримир не пытался устранить таких мятежей и сколько бы солдат и генералов не посылал устранять беспорядки, из года в год, созданий, перешедших на темный путь становилось всё больше и больше.
Но последние десять лет, действительно страшных и кровавых восстаний не происходило и многие, и в самом деле начали верить, что всё это благодаря восстанию, произошедшему десять лет назад. Ведь в те годы погибло свыше сотни тысяч созданий разных рас и в особенности эльфов. И в те годы, даже сам Его Величество начал сдаваться и не знал, что делать, пока добровольцем не вызвался Арикан Барлини, который разбил войска темных эльфов всего за несколько дней и обеспечил покой в королевстве на весьма долгое время.
Но древняя поговорка гласит -
"У каждой победы есть своя цена. И, в особенности, цена слишком высока".
И эту поговорку испытал на себе Арикан, ведь, несмотря на то, что он сокрушил врага и спас сотни тысяч жизней, он не смог спасти лишь одну жизнь. Жизнь той, кого любил больше всего на свете и жизнь той, ради которой, был готов отдать свою собственную жизнь. Жизнь своей жены. Она погибла в последний день сражения, защитив двух своих детей от трёх кроважадных темных эльфов.
Если бы Арикан прибыл лишь на несколько десятков ша раньше, он бы не потерял жену, но, порою, от судьбы не уйти и именно судьба наибольшая шутница. Вот только шутки ее слишком злые.
С того дня, всё королевство знало имя старшего господина Барлини наизусть и знало, что ценой за покой и мир — стала смерть жены господина Арикана Барлини.
— Я знаю, я знаю! — воскликнул Зариан. — Так значит ты и в самом деле его сын? Разве твой отец не начал жить в уединение вместе с семьёй? Как же так оказалось, что ты начал учиться в академии Камелии?
— Эй, поубавь свой пыл, — Деян толкнул Зариана в бок, но тот ни сколько не обратил внимание и лишь указал рукой Адрастасу на стол.
Тот кивнул и так все шестеро ребят, даже Деян, который не хотел усаживаться за стол, но которого заставили Кир и Лин, сидели и слушали юного эльфа.
— Ты прав, господин…
— Господин Зариан Глардион!
— Да, да. Ты прав, господин Глардион, мой отец, действительно живёт в уединение и по сей день и не хотел отпускать меня и мою сестру учиться сюда.
— У тебя есть сестра? — удивился Зариан.
А Деян, услышав эти слова, на мгновение задумался, ведь ему показалось, что лицо Адрастаса уж слишком знакомо ему. А потом мальчик осознал то, что не хотел осознавать, но, увы, пришлось.