План Бажана удался.
— Если с ним что-то случится, то нас накажут, ведь он скажет, что мы устроили драку, в которой пострадал только он, — Бажану было, в самом деле жаль Деяна, ведь он уже начал понимать, что в целом юный господин Фирлион не особо уж был и злым или плохим. Да, невозможно исключить того факта, что его характер, действительно был сложным и местами вредным, но не по-настоящему подлым. Бажан начал это понимать, но сказать об этом он не мог, ведь кто бы понял его. Ведь лишь недавно Деян смеялся над ним и снова указывал на низкое положение, а сейчас Бажан переживает за него. Узнав такое, все бы решили, что Бажан всего-навсего дурачок.
В самом деле, лишь только глупые создания способны испытывать сострадание к своим обидчикам. Или нет? Или они не глупые, а наоборот просто слишком добрые?
— И то верно. Ладно, уже довольно поздно. Давайте ложиться спать, — Кир встал с места и пошел к своей кровати, но прежде, чем лечь, взглянул на Деяна и поцокал языком. — Ну вот, что тебе не живётся спокойно?
Этот вопрос предназначался мальчику, который так и не сумел услышать его, да и даже если бы услышал, то ничего путного из этого бы не вышло.
Пожелав друг другу доброй ночи, все ученики улеглись в своих постелях, провалившись в глубокий и сладкий сон.
Так, как постоялый двор находился в местности, что уже находилась не особо далеко от Изумрудного леса, то неудивительно, что поблизости находилось множество лесов и деревень. Таким образом, воздух, которым сейчас дышали ребята был настолько кристально чистым и успокаивающим, что в такую, хоть и темную ночь, ни один дурной сон не решился бы потревожить кого-то.
Проснувшись на следующее утро, ребята поспешили покинуть постоялый двор вместе с учителем и другими учениками и отправились дальше. До Изумрудного леса, по словам господина Барлини оставалось около дня пути, но если поторопиться, то можно было бы дойти гораздо быстрее. Но, конечно же, никто из них особо не спешил и, наоборот, шел разглядывая пейзажи, которые представали на пути и осматривал местность.
За время пути Бажан осознал одну вещь, которую никак не мог объяснить. Господин Барлини слишком часто посматривал на него, а стоило их взорам встретиться, как мужчина отворачивался и делал вид, что что-то рассказывает ученикам. Впрочем, те его даже толком и не слушали, но старались делать вид, что им очень интересно.
Между тем Кир и Адрастас шли позади Бажана и Лина, из-за чего последние слышали разговор между волшебником и эльфом:
— Ты мне вот, что скажи, тебя то за что наказали и остальных эльфов?
Адрастас улыбнулся, но пожал плечами.
— Что ты пожимаешь плечами? Ты мне словами скажи. Буквами. Я не понимаю язык плеч.
Услышав последнее предложение, как Адрастас, так и Бажан с Лином, улыбнулись и их улыбки, к счастью или к сожалению, не укрылись от Кира.
— Что вы улыбаетесь? Что вас так радует?
— Ничего, — в один голос произнесли трое учеников, но Кира ни сколько не удовлетворил их ответ.
— А, я понял, понял. Вирлион, ах ты! Вот так и знал, что это ты съел мой третий пирожок с вишней.
Бажан, чуть не споткнулся на месте, когда его фамилию назвали, да ещё и обвинили в том, что он не делал. Из-за этого мальчик остановился и с ним остановились трое остальных, позволив другим ученикам пройти вперёд. Деян, проходя мимо них, злобно фыркнул и встретился взглядом с Адрастасом, но не решился сказать, что-либо, хоть и разозлился, увидев довольную улыбку эльфа.
Оказавшись в конце идущих, мальчики шли неспеша, а Кир всё продолжал допытываться до Бажана:
— Ну признайся это же был ты, да? Я вот так и знал, что ты. Аларнон не стал бы есть вишню, потому, что у него аллергия на нее. А эльфы не едят нашу еду, так, что остаёшься только ты. Я молчал, но раз вы решили смеяться надо мной, то я молчать не буду.
Сегодня утром, перед тем, как отравиться дальше, господин Барлини купил для всех учеников волшебников по три пирожка с вишней и большой чашки мятного чая, а ученикам эльфам купил суп из цветов вишни. Лин не стал есть вишню, но съел всё тесто, не оставив ни крошки. В конце концов, голод заставляет есть многое. Но, тем не менее, эти четверо даже утром сидели за одним столом, так, что единственным подозреваемым становился, в самом деле, Бажан.
— Но я не ел твой пирожок. Я съел только свои и всё.
— Да ну? Да кому ты рассказываешь. Если сознаешься, я так и быть, прощу тебя, но если продолжишь врать, то я заберу всю твою еду в будущем. Это же будет справедливо?
— Что??
— Что??
— Да не я это был! — уверенно произнес Бажан. — Я съел свои пирожки и вышел на улицу вместе с Лином. Он свидетель, что это был не я.