"Вот ты и показал всем себя настоящего. Вот и настал этот момент. Теперь пути назад нет".
Заставляя существо отступать назад, Бажан продолжал говорить:
— Ты — подлое существо, не способное ни на что, кроме того, чтобы забирать силы у других. Ты — мерзкое существо, которое не брезгует ничем и никогда.
И тут ребята осознали, что именно имело ввиду существо, когда сказало Зариану, что тот последует за эльфом. Это означало, что подобно тому, как из Адрастаса, из Зариана тоже бы высосали часть сил, хотя нет точной гарантии, что не сделали бы это до конца, разрушив внутренний артефакт. И сейчас ребята поняли, кто именно находится перед ними.
Несмотря на то, что стоило им увидеть и услышать это существо, они почувствовали от него ауру, схожую с аурой волшебников, но, несмотря на это у них не было точной уверенности, что перед ним, действительно волшебник и сейчас они поняли почему так.
Несмотря на то, что делиться магическими силами и помогать одной расе другой нельзя, высасывать силы было возможно всегда. С самого сотворения мира и самих рас. Вот почему после войн и восстаний былых веков, многие, кто выживал, возвращались назад без сил вовсе. Потому, что, хотя их жизнь оставалась при них, их силы навсегда покидали тело, тем самым, внутренний артефакт разрушался. А значит, что и жизнь не могла длиться долго. Ведь вся жизнь и силы создания, по сути были заключены во внутреннем артефакте.
Но такие ужасающие и жестокие действия могли проворачивать только создания, сошедшие с правильного пути. И таковым являлось это существо. Скорее всего, оно родилось волшебником, но поглощая силы других рас без разбора, с годами начало утрачивать первоначальный облик и становилось похоже на непонятно что.
В таком случае, это существо являлось поистине глупым. Ведь если другие создания забирали силы у остальных, то в большинстве случаев одна раса забирала у своей же, чтобы не потерять самих себя и не превратиться в то, что не сможет контролировать никто и никогда. Даже сами создания. Но этому существу не хватило мозгов осознать такую простую истину.
А Бажан, тем временем продолжал, уже почти загнав существо в то место, откуда оно вышло:
— Думал, что никто не видел, как ты забираешь силы у другого создания? Думал, всё сойдёт тебе с рук и ты заберёшь силы у всех, превратив нас в калек? Думал, что у тебя, действительно, это получится?
Существо, слушая слова Бажана, сжималось от страха, как изнутри, так и снаружи, так, что, когда оно отступило в саму тьму, из которой вышло, очертание его силуэта было еле видно. И оно едва стояло на ногах и сгорбилось настолько, что волосы закрыли всё лицо так, что маленькие глазки, напоминали лишь два еле тлеющих уголька.
Интонация, голос, поведение, всё это сейчас было так не похоже на двенадцатилетнего волшебника, знающего лишь несколько заклинаний, а на самого настоящего прославленного генерала, который одержал ни одну победу на поле боя или на короля, который десятками лет управлял страной. Одним словом, от Бажана исходила такая четкая уверенность, словно он был одним из вышеперечисленных созданий.
И именно эта уверенность заставляла существо не просто испугаться, а бояться настолько, насколько оно было только способно.
А мальчик, похоже и не собирался прекращать и продолжал напирать, заставляя существо дрожать ещё больше, что становилось видно, что ему всерьез страшно за себя и свою жизнь.
— Ты хотел забрать силы у нас, но что будет если мы заберём силы у тебя? Что тогда будет? — последнее предложение мальчик, практически прокричал и уже было потянулся рукой к существу, как внезапно из этой тьмы его руку схватила другая рука. Но рука не того существа. Рука, что несмотря на то, что и была тощая, но не утратившая изящность изгибов и нежность кожи. И именно она схватила Бажана и заставила, на мгновение замолчать и всмотреться во тьму.
Но прежде, чем Бажан осознал, что рука, державшая его — не принадлежит тому существу, которого он заставлял отступать назад, перед глазами мальчика возник мощный порыв ветра и последнее, что он успел увидеть перед тем, как отлететь назад и удариться головой об стену — были два огромных и острых крыла. Но, несмотря на внушающий размер, эти крылья были, словно искромсаны ножом, походя не на настоящие крылья, а лишь на дешёвое подобие. Но их силу и мощь, к счастью или к сожалению, дешёвым подобием назвать было никак нельзя.