Но всё это делало эти земляные постройки ещё более уютными.
И дополняли деревья разумеется невысокие, но тем не менее, довольно широкие кустарники. И на некоторых из них даже висели ягоды, которые выглядели настолько сочно и аппетитно, что мальчики едва нашли в себе силы, чтобы подавить желание, возникшее из-за голода и не сорвать хотя бы по одной из этих так и манящих к себе ягодок.
Одним словом, этот город, несмотря на то, что и находился под землёй, но ни сколько не уступал ничем не одному наземному городу. Даже напротив, словно был гораздо лучше и просторнее любого из наземных.
Но единственным отличием подземного города от других было то, что по его улицам не прогуливалась ни одна душа и из окон не выглядывало ни одно создание. А все окна и двери в домах было наглухо закрыты, что поистине удивляло.
Не могло же всё это быть построено и посажено просто для красоты и не служить ни для какой цели.
Не могло же?
Наблюдая всё это, Бажан решил поинтересоваться и подойдя к Мариону поближе, спросил:
— А для чего все это дома? Зачем всё это?
Но Марион не поворачиваясь, ответил:
— А для чего нужны дома? Для того, чтобы в них жить, разумеется.
— Что значит, чтобы в них жить? Тогда почему мы никого не видим? — спросил Деян, заметив, как из ближайшего фонтана бежит вода, но прежде, чем эльф успел ему что-либо ответить, мальчик пробежал вперёд и принялся жадно черпать воду ладонями из фонтана, даже не подумав, что его руки после такого путешествие, совсем грязные.
Но похоже когда одолевает слишком сильная жажда, вряд-ли кого-то волнуют какие-то там грязные руки.
Но не успев совершить и больше пяти глотков, мальчик почувствовал, как невидимая сила пытается оттянуть его назад, подальше от фонтана. Из-за этого Деян схватился руками за чашу и закричал:
— Вам что жалко для меня воды? Неужели настолько жадные?
Но Марион не стал отвечать, а лишь взмахнул рукой ещё раз и заставил Деяна пролететь над ним и встать в самый конец их процессии, если это конечно можно было назвать процессией.
Деян же разозлился от того, что ему мало того не дали напиться вдоволь, так ещё и заставили полетать не за что ни про что, поэтому попытался подойти к эльфу, но сколько бы не делал шагов вперёд, он оставался на некотором расстоянии от самого мужчины.
— Да вы издеваетесь что-ли над мной? Что это значит? Неужели действительно так было жаль для меня пары чашек воды?
— Ты был точно таким же в прошлой жизни, — слегка улыбнувшись, произнес мужчина, но к счастью или к сожалению, никто не заметил, как уголки его губ приподнялись. — И сейчас ведёшь себя точно так же. Поистине забавно. Вероятно, создания, и в самом деле, перерождаются такими же, какими были в предыдущих жизнях.
— Да хватит уже нести всякую чушь про прошлую жизнь! Прошлой жизни не существует! Мы живём только раз. Только раз прямо здесь и прямо сейчас. Когда мы умираем, от нас волшебников остаются только браслеты и ничего боле. Так, что ваши слова о каких-то прошлых жизнях это — самая наиглупейшая чушь. И в них может поверить только такой недалёкий бедняк, как… — Деян уже собирался было вновь назвать фамилию Бажана, но воспоминания о том, как его шею этот самый Бажан сжимал так сильно, что перед глазами картинка начинала плыть, а потом грубо оттолкнул к стене, заставив удариться на столько сильно, что Деян в тот момент услышал звон в ушах, не позволили мальчику вновь произнести эту фамилию.
Что касалось браслетов, то после того, как волшебник умирает, от него в самом деле остаётся лишь один браслет, а тело рассеивается. Но если после того, как умирает эльф, после него остаётся цветок. И цветок такой, к какому роду принадлежит этот эльф, то в случае с волшебниками всё немного, но отличается.
Если те волшебники, которые покидают этот мир, так и не вступив в брак, то после них остаются лишь их собственные браслеты, содержащие лишь только часть их собственных сил. Но если волшебники, покидают этот мир, будучи в браке, то после них остаются не их браслеты. А браслеты их пар, которые были подарены при женитьбе или замужестве.
И если поначалу браслеты впитывались в тело, содержа в себе частицы сил дарящих и частичку души, то с годами все смешивалось и, тем самым, оставшийся браслет содержал в себе половину от прошлого хозяина и половину от того, кто умирал. Тем самым это показывало, что умирая волшебник, умирает ни один, с ним умирает и частица души того, кого он любил при жизни.
Но к счастью или к сожалению, не все волшебники любили друг друга при жизни, даже будучи годами в браке. Что весьма прискорбно. Да и не только волшебников это касается, что делает ситуацию вдвойне прискорбной.