— Джереми! — Кроуфорд встал между ними. — Давайте все успокоимся!
— Я уже сделал свой выбор, мистер Кортез! — Фредерик гордо поднял голову. — Лея, ты со мной?
Бедная Лея… Эти два родных человека в её жизни ведут себя сейчас слишком опромечиво. Она просто не могла выбрать. Не могла.
— Что вы творите? — Лея встала между ними, заливаясь слезами. — Вы сейчас оба падаете в бездну, из которой не выбраться!
— Вы это начали первые! — Джереми говорил своей дочери, но смотрел только на Фредди. — Вы не умеете решать вопросы спокойно и без истерик. Моё терпение кончилось! Давай, Лея! Делай выбор! — Он опустил голову, посмотрев на Лею. — Но имей в виду, если ты решишься идти в «Улей», Купер будет отчислен!
— Папа… — Лея распахнула глаза от удивления. — Ты… Ты не можешь!
— Очень даже могу! — Джереми оскалился. — Все, кто нарушает договор о неразглашении, должны быть отчислены!
О, да… Джереми знал, на что давить. Он очень хорошо знал свою дочь. Он знал, что её доброе сердце не позволит навредить другому. Джереми был уверен, что Лея будет готова пожертвовать собой и своим будущим, только бы не испортить жизнь кому-то своими решениями.
— Зачем ты так? — Лея даже прекратила плакать, так сильно она была удивлена и оскорбленазаявлением отца. — Не ставь меня перед таким выбором!
— Ты сама так захотела! — Джереми было больно.
Больно от того, как сильно ранит сейчас свою дочь, но не мог не использовать такие запрещенные приёмы. Было больно, потому что его сын перешёл черту, а он позволил этому случиться ещё четыре года назад…
— Если… — Лея всхлипнула. — Если я оставлю все попытки попасть в «Улей», ты оставишь в покое Купера?
Джереми был прав. Несмотря на свою злость на Купера и на своё отвращение после того, что он вытворил, Лея не могла взять и перечеркнуть его жизнь. Иначе это бы сжирало её изнутри всю оставшуюся жизнь.
— Обещаю. — Джереми поднял взгляд на Фредерика, показывая, что сейчас он победил Победил хотя бы Лею.
— Фредди, прости меня… — Лея снова начала плакать и, повернувшись к брату, обняла его, уткнувшись лицом в грудь, чтобы хоть как-то приглушить свой плачь.
Фредерик молчал. Он смотрел на отца, поглаживая Лею по волосам, и молчал. Он не мог поверить, что их родной отец сможет так поступить. Ему было жаль свою сестру, но не в коем случае не винил её.
Ева всё это время стояла и молчала, боясь произнести малейший звук. Она не могла собрать все мысли в кучу. Чувство вины заставляло её съёжиться и проклинать себя. Ведь это именно она втянула ребят в это дело и теперь благодаря её упрямству родные люди готовы перегрызть друг другу глотки и стать навсегда чужими.
— Ты смог избавиться от Леи, но не от меня. — Фредерик продолжать обнимать, бьющуюся в истерике сестру. — Завтра же я жду перевода. Делай, что хочешь, но завтра же ты сделаешь это. — Он развернулся вместе с сестрой и пошёл на выход. — Ах, да… — Уже у самой двери он слегка повернулся вполоборота к отцу. — Еву ты тоже переведёшь…
— Что? — Как только Ева услышала своё имя, она пришла в себя. — Нет! Не нужно!
— Нужно… — Он на секунду посмотрел на неё, а потом снова развернулся к отцу. — Благодаря Волковой, я узнал, каким монстром ты можешь быть…
С этой минуты вся семья Кортезов никогда не будет прежней: не будет дружной и счастливой. Никто из них не вышел победителем. Все проиграли этот бой, навсегда потеряв ту тонкую ниточку семейной теплоты, любви и поддержки…