— Нет… — Я сглотнула и проговорила шёпотом.
Вики мертва. Она. Мертва. Её кровь окрасила стену. Даже несколько капель попало на лицо Алекс. Сердце пропустило, кажется, сотни ударов. Щемящая боль в груди усиливалась с каждым вздохом. Слёзы наполнились в глазах. Как бы не складывались наши отношения последние несколько месяцев, я всё же любила её. Я моргнула, и слёзы полились из глаз.
На мгновение я забыла, что держу Мартина. Но раскисать сейчас и потерять самообладание — непозволительная роскошь. Я сильнее надавила на его плечо, от чего он взвыл от боли.
Я толкнула его, и он сделал шаг назад вперёд. Почему никто к нам не приходит? Почему нас не спасают? Где папа? Где мама? Пожалуйста!
Видимо, Хьюз почувствовал, что я немного растерялась, и вырвался, ударив меня по лицу. Придя в себя, я увидела, что он держит какую-то маленькую баночку над головой.
— Ещё шаг, и мы все умрём! — Глаза его были бешеными.
— Опусти банку на пол. — Джек спрятал нас за спину, держа на прицеле Хьюза. — Не глупи, Мартин!
— Вы не выйдите отсюда живыми. — Хьюз паниковал. Умирать ему явно не хотелось. — Не выйдете!
— Бегите!
Джек толкнул меня, от чего мы с Алекс вылетели из комнаты. Всё произошло за считанные доли секунды. Джек закрыл дверь, а через мгновение было слышно, как что-то разбилось, и истошный крик Мартина.
Видимо, он рассчитывал, что успеет выкинуть банку с вирусом за пределы помещения. Джек держал дверь и не дал и шанса открыть её Хьюзу.
— Я сказал, бегите!
Голос Джека вывел меня из ступора. Я помогла встать Алекс, и мы побежали по какому-то коридору. На первом же повороте я буквально врезалась в маму.
— Мамочка! — Я обняла её так крепко, сколько позволяли силы. — Слава Богу, ты жива! Где папа?
— Где-то в другом коридоре, ты цела? — Мама начала осматривать меня.
Но что-то отвлекло её. Она подняла напуганные глаза выше моей головы и грубо развернула меня. Через мгновение я услышала выстрел. Мама громко сглотнула и опустилась на мои руки так, что я еле удержала её. Изо рта полилась маленькая струйка крови. Я подняла глаза и в нескольких метрах, с пистолетом в руках, стояла Катрина с довольной ухмылкой на лице.
— Мама, нет! — Я удерживала её на себе. — Пожалуйста, нет! Зачем ты это сделала? — Я начинала задыхаться. — Зачем?!
Я медленно опустилась с ней на пол и положила к себе на колени. Я взяла маму за руку и умоляла не закрывать глаза. Слёзы душили меня. Только не ты! Прошу, только не ты! Эта пуля предназначалась мне! Я должна была под неё попасть! Мамочка… Это какое-то безумие. Мне так было больно, будто прямо сейчас от меня оторвали часть тела. Я чувствовала такую ярость, злобу и желание убить Катрину, что дикая боль пронзила всё моё тело. Внутри всё горело.
— Агент ранет! — Я подняла голову. Папа уже бежал к нам и упал рядом со мной и мамой. — Повторяю, агент ранен, срочно медиков сюда!
— Моя малышка… — Мама закашляла. — Ты самое лучшее, что случалось со мной в жизни. — Она повернулась к отцу и коснулась окровавленной рукой его щеки. — Позаботься о ней. Слышишь меня? Не оставляй её!
— С тобой всё будет хорошо, медики уже в пути, милая! — Папа смахнул слёзы. — Где эти чёртовы медики?
— Пап, — я захлебывалась от слёз. — Обещай, что она выживет! Пообещай мне!
— Фредди. — Мама уже не могла говорить в полный голос, поэтому просто хрипела. — Фредди, я люблю тебя…
— Молчи, тебе нужны силы, просто сжимай мой руку. — Папа схватил её за руку. — Смотри на меня, не закрывай глаза! Смотри на меня, Ева! — Папа истерично затряс её.
— Холодно… — Мама закатывала глаза, но всякий раз открывала их. — Почему так холодно?
Через несколько секунд мама издала тяжелый и хриплый выдох, рука мамы больше не сжимала мою и её глаза потускнели. Нет… Этого не может быть! Так не должно было случится! Это всё сон. Это всё страшный сон, от которого я сейчас проснусь, и всё будет как раньше!
— Сделай что-нибудь! — Я посмотрела на папу и закричала, что есть сил. — Сделай, чёрт возьми, что-нибудь!
Я била папу в грудь и кричала. Истерика накрыла меня, что я уже не понимала ничего. Не видела никого вокруг себя. Будто весь мир потух. Будто я в миг ослепла и видела пред собой лишь кромешную темноту. Папа зажал мои руки в своих и прижал к себе, а между нами лежала мама.
Ненависть, злость, обида и желание разорвать Катрину на части росла в геометрической прогрессии. Я вырвала руки из хватки отца, аккуратно опустила голову мамы на пол и резко встала.
— Где она? — Я обернулась к папе. Перед глазами плыло.
— Арестована… — Папа сидел на полу и держал голову мамы, поглаживая по волосам. Он качался из стороны в сторону, будто убаюкивал её.