Продолжать он не стал, но обречённость и страх в детском голосе говорили сами за себя. Я невольно прибавила ходу, радуясь, что на мне свободные тканевые брюки.
В кладовку мы ввалились, едва успев затормозить посередине комнаты. Мальчик уверенно потянул меня в сторону боковых полок.
— Залезай первым, — мотнул он головой куда-то вниз. — Быстро!
Где-то гулко хлопнула дверь.
— Он здесь! — мальчик пихнул меня в сторону полок, и я рухнула на колени, изрядно отбив их. Зато обнаружила, что полка пуста, а перед ней стоят ящики с пересыпанными опилками овощами.
Юркнула в закуток и затаилась. Мальчик залез следом, вжав меня в угол. Мы молчали, прислушиваясь к неторопливым твердым шагам. От темноты и чужого страха, паника разрывала сердце. Знание того, что это сон, никак не помогало. Я боялась дышать и понимала, что мальчик рядом со мной тоже задерживает дыхание.
— Я знаю, что вы здесь, — мужской голос раздался совсем рядом. — Нужно быть мужчиной, сын, и брать на себя ответственность. Выходи и твоему другу ничего не будет.
Мальчик, и без того напряжённый, как тетива, застыл. Потом едва слышно прошептал:
— Не шевелись.
Не успела я его остановить, как ребенок молча выбрался из укрытия.
— Я здесь один! — громко и звонко заявил он.
— Нехорошо врать отцу, сын, — расслабленный мужской голос ничем не выдал злости, и тем страшнее оказался удар, что швырнул мальчика на ящики, за которыми я пряталась.
— Вставай, щенок, — тихо, даже вкрадчиво, сказал мужчина. — Я ведь говорил тебе, что будет, если ты снова свяжешься с этим отребьем?
— Он мой друг! — в голосе ребенка звучали застывшие как лёд слезы.
— Пусть выходит, я знаю, что он здесь.
— Ты обещал, что Чарли ничего не будет!
Пока я раздумывала, как лучше поступить, крепкая мужская рука нырнула в укрытие, ухватила за плечо и одним рывком сдернула меня с полки.
— Всего лишь маленький урок, сын. И тебе, и твоему другу, — почти ласково заявил возвышающийся над нами мужчина. В следующий момент его ладонь раскалилась, и он резким движением приложил ее к моей голой шее.
Проснулась я с криком от адской боли, застрявшим в горле и запахом горелых волос в носу. Побудный камень обжигал бок, но щека и шея жгли сильнее. Я с опаской коснулась кожи кончиками пальцев и сцедила выдох сквозь стиснутые зубы. Кожа была гладкой и чуть влажной.
Это всего лишь кошмар! Причем не мой. Я чётко осознавала, что очутилась в чужом сне. Такую же уверенность испытывала и во время сновидений Дамиана. Только сейчас понятия не имела, кому снятся подобные кошмары. Мальчика я толком не разглядела. Ясно было только то, что его отец — огненный маг, но это даже не означает, что ребенок перенял эту магию. А если и перенял, то в академии около двадцати подмастерьев владеют стихией огня, пойди найди нужного.
"Да и зачем?"
Я честно попыталась заснуть, но успокоиться и провалиться в сон смогла только под утро. И, естественно, совершенно не выспалась. Желание избавиться от своего нового дара стало навязчивым. Даже не верилось, что ещё недавно он казался мне чудесным и уникальным.
— Не было у короля забот, так купил он себе дракона, — пробормотала под нос присказку тети Саманты.
И только в уборной заметила, что метка исчезла. Не постепенно, как раньше, а напрочь, словно ее и не было.
— Вот тебе и повод для внепланового посещения ректора, — сообщила сама себе и вернулась в спальню.
Шагнула к кровати, намереваясь накинуть покрывало на подушку. Заправлять постель и разравнивать складки я так и не приучилась. Как и мыть пол хотя бы раз в неделю. Всегда не хватало времени.
Почти накрыла светлые простыни, когда заметила на них что-то темное. В следующую секунду я с воплем отскочила от кровати. "Что-то темное" не только действительно присутствовало на простынях, но и шевелилось!
"Паук!"
Откуда зимой в комнате с запаянными окнами взялось это мерзкое существо, я понять не могла. Впрочем, не особенно и пыталась. Гораздо важнее было не то, как оно сюда попало, а как теперь его убрать.
"И как я после всего буду спать в этой кровати?!"
Никто ко мне войти не мог, так что придется справляться собственными силами. Не отрывая глаз от кровати, я бочком вернулась в уборную. Схватила деревянную палку, которая по словам Герарда была приспособлением для мытья полов, и вернулась на исходную боевую позицию.
Пятно по-прежнему темнело на простыни. Мысль о том, что я ночевала с жуткой тварью в одной кровати, заставляла покрыться липким потом. Я даже в кошмаре так не боялась, как сейчас!
Занеся палку для решающего удара, я сделала несколько скользящих шагов. Примерилась и... не ударила. Ибо существо пауком не было. Больше всего неведомая зверушка была похожа на ёжика, только на тупоносой мордочке не было видно глаз, а иголки размеренно извивались, как тонкие водоросли под водой.
Ещё один крошечный шажок позволил рассмотреть то, что не было заметно сразу: существо не было плотным — сквозь темное тельце проглядывала светлая простынь. Как на плохо заштрихованном рисунке. И эти извивающиеся тонкие иголки очень сильно напоминали мне...
"Источник! Такие же щупальца я видела в день получения метки!"
— Что же ты такое? — пробормотала я, не торопясь подходить ближе.
Вот только это мне не помогло. В следующий момент одно из щупалец выстрелило, коснувшись руки, и существо исчезло. Я моргнула. Ресурс страха, казалось, на сегодня был исчерпан, так что, потоптавшись на месте и обречённо вздохнув, я задрала рукав ночной рубашки. Метка вернулась на изгиб локтя. В том же полустертом состоянии, подразумевающем скорое обновление, что и вчера.
В некоторой прострации я замотала на груди бинты, застегнула нагрудник и натянула форму. Как раз вовремя — Марк уже нетерпеливо барабанил в дверь.
— Что с тобой? — шепнул он, когда завтрак подошёл к концу. — Выглядишь так, словно на тебя ночью подушка напала.
— Почти так и было, — честно сообщила брату. — Мне бы с дядей Джеем поговорить. Мне сегодня показалось, что моя метка...
Я нервно хихикнула, потерла ложе локтя, бегло огляделась по сторонам и тихо продолжила:
— Моя метка исчезла и...
— Снова? — нахмурился Марк.
— Она вернулась, — нетерпеливо шепнула я. — Но сначала, хм... спряталась в кровати.
— Ники...
— Только не говори мне, что я переутомилась! — рыкнула брату. — Я видела!
— Ладно, — Марк растерянным жестом потёр переносицу. — Я скажу дяде Джею, что ты хочешь с ним встретиться.
Но поговорить с крёстным я смогла только через три дня.
— Дядя Джей просил передать, что договорился о каком-то артефакте для тебя и должен лично его забрать, — сказал Марк, встречая меня после занятия с лордом Бенуа. — Ничего не хочешь мне рассказать?
— Это из-за моего второго дара, — неохотно призналась, — я не контролирую его и попадаю в чужие сны.
— Знаешь к кому? — после паузы спросил брат.
— Сегодня была во сне мальчика, — свернула я на нейтральную тему, не желая признаваться в своих визитах в сновидения принца, — жуткий сон. Просто кошмарный. Но я даже не знаю, кто он.
— Ники, — Марк как-то очень по взрослому вздохнул, — тебе не кажется, что с тобой происходит слишком много всего?
Намек мне не понравился. Я остановилась посреди коридора и обвиняющие ткнула брата в грудь:
— Это нечестно, Марк! Я не нарочно притягиваю к себе неприятности!
— Естественно, не нарочно, — Марк возобновил движение в сторону столовой, и мне пришлось поспешить за ним. — Они к тебе сами притягиваются.
Возможно, младший брат был не так уж и не прав. Мысли об этом не давали мне покоя в следующие несколько дней. Как и расшалившиеся нервы. Казалось, что комната из убежища превратилась в опасное и непредсказуемое место. Каждый вечер я переживала, что меня забросит в чужой сон, а каждое утро со страхом проверяла наличие метки.
Мое нервозное состояние заметил даже Вариус.