— Прости, — глухо сказал Вариус минут через двадцать. — Я не должен злиться, но просто не могу сдержаться.
— И что тебя злит? — искоса взглянула на парня. Вар делал вид, что внимательно слушает мастера Вудса.
— И ты ещё спрашиваешь? — его тихий голос вновь зазвенел от злости.
— Вар, — терпеливо позвала я, — успокойся. Я действительно не понимаю.
— Ты и Дамиан, Ники, — выдавил Вариус и замолчал. Я смотрела на него с недоумением и ждала продолжения. Но Лотье, видимо, решил, что сказал достаточно.
— О чем ты говоришь, Вар? — осторожно спросила сама. — Мы даже почти не разговариваем с принцем.
— Этого и не нужно, — горько усмехнулся парень. — Достаточно того, как вы друг на друга смотрите.
— Что? — я едва не захлебнулась от возмущения. — Никак не смотрим!
— Одновременно нет, — Вариус все ещё делал вид, что изучает доску. — Только когда думаете, что никто не видит.
— И как мы смотрим?
— Ты — тоскливо, — с явной досадой произнес Вар. — Как щенок, которого выгнали за порог. А он... Другой может и не заметил, но я слишком хорошо знаю Дама. Он смотрит так, словно его ранили.
— Не понимаю о чем ты, — прошептала я, уткнувшись в альбом. Щеки покалывало. То ли от румянца, то ли от бледности.
— Все ты понимаешь, Ники, — горько сказал Вариус. — Но я подожду.
— Чего, Вар?
Лотье не ответил. Подключился к обсуждению поднятого мастером вопроса так легко, словно действительно слушал. А я никак не могла вникнуть, о чем они говорят. В голове звучали слова Вара.
"Он смотрит так, словно его ранили".
Мне казалось, что наши отношения с Дамианом стали прохладнее после сна, в котором принц меня поцеловал. Он обращался ко мне напрямую ещё реже, чем раньше. И как будто стал более замкнутым. Сначала я обижалась, а потом решила, что так будет лучше и проще пережить разлуку.
Но Вариусу незачем лгать. Он из тех людей, кто с удовольствием говорит правду, даже самую неприятную. Тем более, что мои взгляды он оценил довольно точно.
Я уставилась в окно. Наш с Вариусом стол стоял в дальнем от окон ряду, так что я видела лишь верхушки зелёных деревьев. Весна пришла так незаметно. То ли от того, что мы столько времени провели в архиве, то ли из-за того, что я была увлечена переживаниями из-за Ки, то ли меня поглотили чувства, но время пролетело стремительно. И также стремительно приближался день выпуска седьмого курса.
Я перевела взгляд на Ки. Метка проводила все больше времени в виде кошки, почти не возвращаясь на кожу. После последнего посещения источника Ки ни разу не становилась рисунком. И я этому была безмерно рада. Во-первых, было страшно представить, что темная вязь переместилась на живот и грудь, а во-вторых... Мне нравилось присутствие Ки рядом. Вот и сейчас, я опустила ладонь ей на голову, и сразу стало спокойнее.
Ки за последнее время почти не выросла, но стала плотной и практически не отличимый от живого существа. Размером зверушка была чуть больше рыси, но очертаниями больше похожа именно на кошку — несколько удлиненное тело, прогиб позвоночника, ленивые грациозные движения и равнодушное выражение на чуть вытянутой мордочке.
Я знала, что метки у остальных по-прежнему не растут. Мастер Юстас не смог удержаться от удивленного возгласа во время последнего замера, да и одногруппники шептались о том же. Никто не знал, чем это обернется в дальнейшем, но источник по-прежнему щедро делился силой, и способности парней росли вне зависимости от размера метки.
Снова посмотрела на окно. Из-за голубого неба и сочной зелени прозрачная мозаика на стеклах напиталась цветом, позволяя фантазии складывать яркий хаотичный калейдоскоп в причудливые витражи.
Скоро лето. Родители приедут за Алексом, я увижу маму. Нужно думать о хорошем, а не от том, что когда я встречу Дамиана в следующий раз после выпуска, он будет женат уже шесть лет. Скорее всего, у него даже будет ребенок. И, дай бог, чтобы Дам выглядел счастливым! Уж я то постараюсь изгнать тоску из глаз и сердца.
Вечером Ки устроилась напротив моего лица, у самой подушки. И я разволновалась, по сосредоточенному виду кошки поняв, что мне предстоит новое откровение. Смогла успокоиться только когда положила руку на загривок Ки. Сердце перестало греметь в груди, глаза сонно прикрылись, и я провалилась в видение.
Все было иначе. Словно какая-то преграда не давала мне попасть в сон. Одна сила будто вдавливала меня в прозрачную плотную тишину, а другая — выталкивала. Потом преграда неохотно поддалась, и я с некоторой задержкой осознала, что сижу в кресле в кабинете ректора.
Голова была такой тяжёлой, словно...
— Я не спал двое суток, Рамон, — озвучил мои мысли уставший мужчина, сидящий за столом лорда Джейсона. — И до сих пор не уверен, что мы поступаем правильно.
Я думала, что ректор обращается ко мне, но ответил кто-то из-за спины. Я медленно обернулась, но, несмотря на осторожность, в висках завибрировало от боли. Позади меня не было привычных кресел, на которых мы занимались с крёстным. Сейчас там стоял небольшой диван, и на нем расположился плотный мужчина. Его черные с проседью волосы и борода казались растрёпанными и неухоженными, но одежда была нарядной и явно дорогой.
— Думаю, это лучший выход, мой лорд, — густой голос Рамона словно обволакивал сознание. — Если в магах будет оставаться частичка источника, то сам источник не будет расти. И не разрушит все, когда достигнет предела.
— Да, ты прав, — в отличии от Рамона голос ректора был сухим и ломким. — Но это частичка... Что если она навредит мальчикам?
— Мы и это предусмотрели, мой лорд. Кристаллы фиерита. У них уникальное свойство накапливать в себе силу источника. Мы сможем собирать излишки магии в них.
— Как это будет происходить, Рамон? — ректор устало потёр глаза.
Я пристроила локти на подлокотники и положила голову на правую ладонь, решив больше не оглядываться на Рамона. Из-за боли мысли путались, но происходящее было важно, я понимала это. Поэтому держалась изо всех сил.
— Подмастерье будет получать метку источника сразу при поступлении, — уверенным голосом произнес Рамон. — Как семечко, которое будет произрастать внутри, усиливая магические свойства мальчиков. Навсегда! А не так как сейчас, когда выпускники постепенно теряют полученные здесь силы.
— Сильные маги — опора государства, я понимаю, — ректор снова заговорил сухо. — Я вижу вашу заинтересованность, Рамон. Все знают, что ваш внук — наследник королевства. Но мне кажется, опасность все же есть. Если жизнь источника заканчивается безумием... Что если эти ваши семена тоже будут сводить мальчиков с ума?
— Семь лет — разумный срок, мой лорд. Потом связь следует либо полностью прервать, либо приглушить. Время покажет, мой лорд. Будем решать сложности по ходу их появления.
И снова я промолчала, хотя уверенный тон Рамона, так легко распоряжающегося чужими судьбами, будил во мне очень нехорошие эмоции.
— Ладно, — наконец вздохнул ректор. — Проводите ритуал. Мы обеспечим вас всем необходимым.
Я проснулась рывком и первые мгновения боролась с тошнотой. Головная боль неохотно затихала.
— Кто-то не хотел, чтобы об этом узнали, — тихо проговорила я, когда смогла дышать, не опасаясь, что вдох отзовётся резкой болью в висках.
Это не была моя мысль. Скорее невнятное ощущение, переданное Ки. Сама кошка ничем не выразила согласия, но смотрела пристально и словно осознанно.
Глава двадцать четвертая
С приходом жары учиться стало сложнее. Теплые стены, так радовавшие нас зимой, сейчас оказались источником мучений. И прекращались муки лишь за ужином, когда Алекс обращался к своей магии, чтобы создать над нашим столом прохладный купол. Кажется, остальные подмастерья начали нас отчаянно, но молча ненавидеть.