Тот привел его на кухню, где за столом, обложившись учебниками и тетрадями, сидела его неугомонная курсантка. Судя по всему, она выполняла теоретические расчеты по снадобьям. На столе перед ней стояли тарелка с шоколадным печеньем, в котором виднелись вкрапления орешков, и стакан молока, уже наполовину опустевший. На стуле рядом лежала сумка, а на его спинке висел китель курсантской формы. Сама Хильда сосредоточенно хмурила лоб, смотрела по очереди в три книги, переводила взгляд на тетрадь и хмурилась еще сильнее. Видимо, какие-то расчеты у нее не сходились. Она настолько увлеклась ими, что не услышала, ни как хлопнула дверь в гостиной, ни как Мор появился на пороге кухни.
Он остановился, скрестив руки на груди и стараясь подавить улыбку, и строго поинтересовался:
– С каких это пор курсантки делают домашнее задание на кухне у кураторов?
Когда он заговорил, Хильда вздрогнула от неожиданности, но тут же расслабилась и улыбнулась. Отбросив в сторону карандаш, которым писала формулы, она проворно подскочила с места и секунду спустя оказалась рядом с ним. Она приблизилась вплотную, игриво улыбаясь и как будто собираясь обнять и поцеловать его, но последнего шага так и не сделала, спрятав руки за спиной.
– Если куратор против такого, ему не стоило объяснять курсантке, каким заклятием отпирается его дверь, – тихо заметила она, выжидающе глядя на него.
– План был в том, чтобы ты принесла мне вещи, – ответил Мор, тоже немного наклонившись к ней, но так и не коснувшись губами ее губ. Они оба словно выжидали, кто из них «сломается» первым. – А не… Ты что, пекла здесь печенье? – вдруг понял он, наконец сопоставив стойкий аромат шоколада и содержимое тарелки.
– Да, – немного смущенно признала Хильда и уточнила: – Шоколадное, с орехами. Ты вчера выглядел уже вполне нормально, я надеялась, что сегодня тебя отпустят. Поэтому решила подождать тебя тут. И заодно приготовить немного домашней еды. Правда, меня хватило только на печенье. Но, поверь, оно обладает поистине целебными свойствами! Особенно со стаканом молока. Моя мама с детства так лечила все мои болезни…
– И поэтому ты слопала половину, дожидаясь меня, – насмешливо закончил он.
Хильда обиженно ткнула его кулаком в плечо. Легонько. Мор в ответ сгреб ее в охапку и принялся целовать так жадно, словно они не виделись неделю или целый месяц.
– Вот что лечит любые болезни, – едва слышно выдохнул он, когда поцелуй все-таки был прерван.
Хильда, еще в начале поцелуя обвившая его шею руками, прижалась лбом к его лбу и закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Сердце ее колотилось как бешенное. В этот раз все ощущалось гораздо острее, чем раньше, а потому и сердце билось быстрее, и дышать было тяжелее. Вероятно, из-за того, что с тех пор, как они последний раз имели возможность спокойно обниматься и целоваться наедине, она успела мысленно похоронить его.
– Ты в порядке? – неожиданно спросил Мор, крепче сжимая ее в объятиях. – Ты вся дрожишь. Что-то случилось?
– Нет, все хорошо, – заверила Хильда, даже головой помотав для убедительности.
– Тогда чего ты дрожишь? – Мор не казался убежденным. Он немного отстранился, чтобы увидеть ее лицо. – Если все хорошо, то почему ты едва не плачешь? Ты не плакала даже тогда, когда навещала меня в лазарете Орты, а ведь я тогда выглядел совсем жалко.
Она нервно улыбнулась, шмыгнула носом и быстро вытерла уголок глаза, сама толком не понимая, почему вдруг расклеилась. Именно сейчас, когда все однозначно стало хорошо. Когда он поцеловал ее, Хильда почему-то вспомнила бал в Легионе. Она вновь как наяву увидела сначала мерзкую, чужую усмешку на любимом лице, потом трещины, прорезавшие его. И услышала удивленное: «Не думал, что ты сможешь». Все это настолько ярко ожило в ее памяти, что она как будто снова оказалась в том мгновении.
– Просто вспомнила вдруг, как убила тебя. – Голос дрогнул, заставив Хильду недовольно поморщиться, но она продолжила: – Я ведь убила тебя, ты знаешь?
– Не меня, – поправил он, беря в ладони ее лицо и заставляя смотреть себе в глаза. – Голема с моей внешностью. Ты молодец. Я тобой очень горжусь. Ты все сделала правильно. Поверь, не все новобранцы в боевом отряде Легиона способны действовать так решительно и четко. А ты всего лишь на втором курсе. Тебя ждет большое будущее, я уверен. И теперь я знаю, что ни в какую печальную статистику ты не попадешь. Потому что умеешь концентрироваться на главном и отбрасывать в сторону эмоции.
По ее губам скользнула печальная улыбка, как будто он ее не убедил. Хильда перехватила его руки и мягко отвела их от лица, крепко сжав.