Совершенно незнакомые парни и девушки таращились на меня, как на привидение, честное магическое.
— Это аудитория четыре-четыре-три? — спросила я звонко, хотя вовсе не чувствовала той уверенности, что звучала в голосе.
— Нет. Четыре-четыре-восемь, — ответил мой сосед по парте, симпатичный молодой человек со смеющимися глазами необыкновенно золотистого цвета. — Видимо, кто-то подтёр цифру, чтобы ты заблудилась. Рекомендую выучить карту кабинетов назубок, у нас это обычное явление.
— Прошу меня извинить, — произнесла, поднимаясь. — Вышло недоразумение. Вы позволите мне пройти через дверь или... — Я покосилась в сторону стены.
— Будьте так любезны не утруждать меня ещё больше, — проскрипел преподаватель, подтверждая мои худшие подозрения.
— Направо и третья дверь слева, — прошептал мой временный сосед и подмигнул.
Не желая привлекать к нему лишнее внимание, коротко кивнула и пошла к стене, помахав рукой напоследок. Сделала бы, конечно, книксен, да брючная форма не позволяет. А парнишку запомнила, поблагодарю в той же столовой, где можно общаться без надзора суровых педагогов. Заодно спрошу, что за лекции читают с восьмой степенью защиты. Интересно, сколько вообще этих уровней?
К своей аудитории я не шла, нет. Неслась, подгоняемая яростью и злостью. И что, интересно мне знать, за скотина посмела издеваться над больной и несчастной единственной девушкой в группе? У кого настолько больное чувство юмора? Кому выдать по первое число?
Запихну в стену по пояс, да так и оставлю! Благо, заклинание я теперь знаю на отлично и не боюсь им пользоваться. Ещё подумаю, как его усовершенствовать, чтобы зараза подставучая не выбралась без моей же помощи!
В поворот входила на сумасшедшей скорости и по закону подлости не успела отреагировать, когда на пути вдруг выросло препятствие в виде ненавистного Роберта. Точнее, я-то затормозила, пыталась это сделать! Но расстояние было настолько крохотным, что маневр не сработал. И я со всей силы врезалась в эту каменную стену, больно приложившись носом.
Ощущение соприкосновения с каменной кладкой было настолько ярким и похожим, что я совершенно машинально, не думая, не анализируя, применила заклинание проникновения, с помощью которого мгновением раньше путешествовала по чужим аудиториям и о котором всё ещё раздумывала.
Руки коснулись обнажённой кожи, горячей и гладкой, неожиданно приятной. Я кончиками пальцев погладила её, совершенно не задумываясь, не осознавая, что делаю. И лишь затем ахнула и подняла взгляд.
Чего сейчас не было на лице Роберта де Осторна, так это равнодушия. Высокомерием, впрочем, тоже не пахло.
Могу повесить медаль на грудь — умею я удивлять даже таких рыбин замороженных.
— Ты что творишь? — выпалил он, недовольно хмурясь и пытаясь меня отодвинуть, да только вот незадача, мои шаловливые ручонки проникли под ткань его формы, да там и застряли. Заклинание-то я до конца не довела. Не прошла сквозь эту «стену».
— Я случайно! — Произнесла, сильнее прижимая ладони к его телу.
— Ха-ха-ха, Роб, так девицы ещё тебя не цепляли! — расхохотался стоящий рядом Зак.
Зак-шатен, самый подозрительный из уже знакомых мне Заков. Почти на сто процентов Зак де Варриваль.
Нужно уже нумеровать кандидатуры, похоже. Зак-один, Зак-два, Зак-три. А лучше — проникнуть в картотеку и найти истинные имена учащихся. При поступлении в любое учебное заведение каждый проходит многоуровневую проверку, включающую сканирование воспоминаний представителями тайной канцелярии, так что хоть этим сведениям я могу доверять.
— Переименую тебя в Репейник, Эли, — сказал Роберт совершенно спокойно.
На лице уже ни эмоции. При друге не желает со мной спорить, но не может не подколоть.
Я не имела ни малейшего желания обсуждать с ним очередное прозвище и изо всех сил пыталась успокоиться, не зареветь, не упасть в обморок повторно и освободить руки из тёмно-зелёного плена его формы.
Однако существовал нюанс. Куда же без него?
Для того, чтобы повторно воспользоваться заклинанием, мне нужно было коснуться ладонями не обнажённого мужчины, а его одежды! Изнутри! А мои ладони, будь они неладны, прошли не только сквозь одежду, но и коснулись его боевых татуировок с впаянными в кожу драгоценными накопителями, которые всё же были неживой материей и пропустили меня внутрь. Не до конца, разумеется. Но роли это не меняло — я на крючке! Не знаю как, но эти булыжники словно срослись с моим телом!
— Роберт, у нас проблема, — произнесла, стараясь не выдать себя голосом — я была на грани. Ладони жгло огнём и каждое движение причиняло неимоверную боль. — Не дыши так глубоко, мне больно.