А что у нас в другой коробке, — продолжил тем временем Мурлес. Достал флакон и заново повторил всю процедуру. Дождавшись показаний местной лакмусовой бумажки, ставшей огненно оранжевой, мужчина накарябал что-то у себя в тетради. — Итак, — провозгласил он, сделав нехитрые подсчеты. Двадцать зелий для… хм, кишечника. Каждый также по два серебряных.
— Постойте, снова прервала я его. Похоже это входит у меня в привычку. В составе этого зелья используются редкие ингредиенты, так что цену вы занизили. Мой внутренний калькулятор себестоимости давно все посчитал и вычислил возможную прибыль.
— Но я не могу…, - начал было этот делец, но выл в третий раз перебит мной.
— Или вы поднимаете закупочную цену, или уменьшение оборачиваемости оборотных активов с моей стороны приведет к сбою поставок и сокращению вашей прибыли.
— C серьезным лицом сообщила я новость этому индивидуальному предпринимателю. От страшных слов, принятых, не иначе, как за угрозы или даже проклятие, лицо фармацевта перекосилось и побледнело.
— Э-э-э, — умно протянул мужчина, — три серебряных. И взглядом побитой собаки посмотрел на меня. Надеялся, что я снижу до двух с половиной? Это он зря. Меня такими глазами уже давно нельзя было разжалобить. Жил у нас в подъезде кот. Пушистый такой. И толстый. Так этот котяра, бывший бездомным, но пригретым детьми и бабульками, каждого встречного встречал в точности таким же взглядом. Поначалу это действовало, и я, как и многие, имеющие чуткое сопереживательное сердце, таскали худому коту сметанку с сосисками. Но через месяц кот отъелся и уже с трудом передвигался по подъезду. Теперь он попрошайничал исключительно на первом этаже. При попытке подняться выше, лапы его разъезжались, и он оставался лежать, где упал. Да, размер xxs превратился в уверенный xxl, а взгляд остался тем же. Поэтому, не верю я жулику.
— С вами приятно иметь дело, — пропела довольная я. И, пока он снова не стал показывать чудеса арифметики, выдала. — Пятьдесят серебряных плюс шестьдесят за поносную настойку, итого с вас сто десять серебряных.
Мужчина горестно вздохнул, отсчитал положенную сумму и протянул мне. Я сгрузила заработок в мешочек и спрятала его в самом надежном месте — декольте. И чего он на меня так смотрит? Эх, дикий народ, что с него взять. Сумма была весьма приличная. Один золотой составляют десять серебрушек, а те, в свою очередь, равняются десяти медным монетам. На одиннадцать золотых, полученных в лавке, можно приобрести три четверти коня или одну целую клячу. Вот такая арифметика.
Попрощавшись и пообещав заходить почаще, я заспешила домой. Как бы надежно не было в моем декольте, у Яна такие заклинания понавешены, что ни один вор не проберется. Оглядываясь по сторонам, я пробиралась через гудящую толпу. Несмотря на жару народа рядом с рынком было много. В одно мгновение даже почудилось, что меня кто-то окликнул по имени. Но я сразу отмела эту возможность. Кто, кроме Яна может меня искать? А он в это время был занят, я это точно знала. Но когда оклик повторился, я испугалась и, расталкивая попадающихся на пути людей, быстрее рванула вперед. Не знаю, гнался кто-нибудь за мной или это моя паранойя. Но, на всякий случай, я поплутала по рынку, заметая следы и, не заметив слежки, вернулась в дом.
Вечером, когда освободился хозяин дома, я рассказала о происшествии в городе. После недолгих раздумий, мы все же пришли к выводу, что Макс меня как-то нашел. Кроме него просто некому. Не знаю как он это сделал. Для нахождения объекта нужна его вещь. Может случайно увидел? Не состриг же он у меня прядь волос, пока я была в отключке. Или состриг? А может это все-таки был не он? Мужчину в толпе я не разглядела. Эх, одни вопросы и ни одного ответа. Ну хоть в доме обнаружить мое присутствие не сможет, и то хорошо. С этого дня я стала реже выбираться в город, а для конспирации купила шляпку. Так и ходила с распущенными, закрывающими половину лица волосами и мешающим разглядеть меня головным убором. Может быть именно благодаря этому, все оставшееся до поступления время я провела относительно спокойно.
— Так, у нас осталась только стихия огня. Пойдем зажигать камин, — Ян взял меня за руку и с энтузиазмом повел в гостиную. У меня хорошо получалось чувствовать потоки сил, и я надеялась, что огонь не станет исключением. Но меня ждало горькое разочарование, — огонь не хотел мне подчиняться, что бы я ни делала. Сначала я просто не смогла перехватить нить, а потом обожглась. Каким образом я сумела это сделать не знает никто. Но факт остается фактом. Ситуацию прояснил Ян: