Выбрать главу

Подхихикивая про себя, оглянулась по сторонам. Так, на меня никто не смотрит, значит действуем! Моя рука с солонкой дрогнула над будущим омлетом и сделала его вкус поистине незабываемым. Настроение стремительно поползло вверх. Вот, что значит, сделал гадость — сердцу радость.

С нагреванием сковороды меня вызвался подстраховать Ярик — помощник повара и по совместительству его племянник. Сложность заключалась в том, что для нагревания нужно было использовать стихию огня, с которой у меня возникли проблемы. Не обладающие магией люди при готовке используют нагревающие артефакты, но мне такой не дали. Поэтому я поймала красную силовую нить, мысленно направила ее на сковороду и, как и советовал Ян, стала вспоминать все хорошее, что было связано с огнем. Вот поход с друзьями, в котором мы разжигаем костер и поем песни под гитару, вот закат на море — невероятно красивое зрелище, запавшее в душу. Еще одно воспоминание — мой кулинарный эксперимент на реке: пока Пашка жарил шашлыки, я насобирала речных гадов, которых приняла за мидии и побросала их в огонь. В итоге получилось сморщенное нечто, отвратительное на вкус и цвет. А как смеялись друзья, когда я попыталась это съесть!

Только придя домой я прочитала в интернете, что употреблять их нельзя (и это несмотря на то, что местные рыбаки их ели).

Воспоминания всплывали в голове, а на губах росла мечтательная улыбка пока Ярик не дернул меня за рукав, а в воздухе запахло паленым, — сковорода накалилась и начинала дымиться. Быстро сориентировавшись, истончила удерживаемую нить. Теперь сковорода стояла "на медленном огне". Самый сложный этап успешно завершился, поэтому приготовить сам омлет было делом пяти минут. Даже жалко стало, что я испортила его солью. "Зато будет, что вспомнить", — прошептала внутренняя язва, и я с ней согласилась.

Кто знает как жизнь повернется, может придется без продыху пахать в академии несколько лет, так хоть положительными эмоциями запасусь.

Приготовленный мной шедевр был аккуратно разложен на тарелке и украшен веточкой зелени. Глядя на него, слюнки готовы были капать как у бездомного Шарика: смотрящего на гамбургер, исчезающий во рту постояльца Макдональдса, и только память о любви Яна к сему творению позволяла удержаться и не цапнуть кусочек.

Ярик, увидев, что я закончила готовить, отправил в столовую, пообещав, что все принесет и накроет на стол сам. Я была не против, поэтому без слов покинула кухню. Ян уже сидел за столом и ждал меня. Хотя он мог ждать не меня, а еду, ведь ее еще не принесли, но я предпочитала думать, что правдив первый вариант.

— Доброе утро, — произнес мужчина, заметив мое появление. Светло голубая рубашка с украшающим запястья кружевом на манжетах, была немного расстегнута, показывая ровную загоревшую кожу, а шоколадного цвета брюки обтягивали стройные ноги.

Но долго любоваться Яном, а уж тем более выражать свое восхищение вслух, я, вспомнив о ранней побудке, не стала.

— Для кого доброе, а для кого и не очень, — не смогла не съязвить я больше для вида, чем действительно обижаясь, — зачем ты приказал разбудить меня так рано? Я абсолютно не выспалась.

— Ну должна же ты осваивать свою магию, а на практике это получается быстрее всего, — с усмешкой ответил Ян, ничуть не удивляясь моему "дружелюбному" настроению.

— А чем же тебе обеденное время не угодило? — мой голос все еще был полон недовольства.

— А в обед мы с тобой будем заняты кое-чем другим, об этом поговорим после завтрака, — пояснил он, придвигая к себе тарелку.

Мне стало немного стыдно за свое поведение, оказывается Ян весь день распланировал, а я ему еду испортила. Захотелось предупредить хозяина дома о своей каверзе, но в то же время внутренняя вредина хотела довести дело до конца. Мое поведение и самой казалось странным — взрослая женщина, а веду себя как ребенок. Наверное это защитная реакция на почве стресса такая — успокаивала себя я. Освоюсь здесь, расслаблюсь и вновь стану спокойной и рассудительной. Мои мысли прервал поваренок, несущий поднос с чайником и булочками. Запах от них шел умопомрачительный. Следом вышли еще две девушки с остальной едой и сноровисто разложили ее на столе. Через минуту их уже не было в комнате.