— Как вы обошли заклинание на входе? — продолжал допрос ректор.
— Я его не обходила, — покраснев проговорила девица и, увидев грозное лицо главы академии, добавила: — я из окна в туалете на первом этаже вылезла.
Ректор еще больше нахмурился, от чего во мне появилась уверенность, что утром кому-то сильно влетит за просчет, а все окна вплоть до последнего этажа будут замагичены.
— Сегодня вы тоже закапывали артефакт?
Немного помявшись, девушка отрицательно мотнула головой.
— Ливень тропу размыл, дойти до места я не смогла.
— Тогда положите его на стол, нужно изучить свойства. Ваше счастье, если это что-то безобидное, ну а если нет, то разговор будет совсем иной.
Запуганная Азиза вытащила из кармана металлическую квадратную фиговину, напоминающую блестящую работу обкурившегося мастера, представившего сей шедевр на выставке современного искусства, и положила ее на самый край. Мое любопытство подняло голову, чтобы лучше рассмотреть диковинный предмет, но он был убран в ящик до того, как я смогла рассмотреть использованное при его создании плетение.
— До выяснения всех обстоятельств вам запрещено выходить из стен академии. Не только за пределы ее территории, но вообще из здания. Я понятно выражаюсь?
Дождавшись положительного кивка, ректор уточнил:
— Вы обладаете какими-либо сведениями о внезапном появлении осадков? Нет? Тогда можете идти.
Я тоже хотела ускользнуть вслед за бывшей подругой и с трудом сдерживающим зевоту магистром, но моим мечтам не суждено было сбыться. Попросив меня задержаться на пару минут, мужчина подошел вплотную ко мне и положил ладони на мои плечи.
— Прости, если обидел тебя или огорчил. Но ты должна понимать мои мотивы. Ты действительно мне нравишься... Да, нравишься, — повторил он, услышав мое скептическое хмыканье. — Несмотря на твое развязное поведение и дерзкие выходки, я предлагаю тебе быть не просто любовницей, а женой. И ты должна ценить это, ведь я не последний человек в королевстве.
Развязное поведение? Должна ценить? Да что он возомнил о себе? И вообще, кто так извиняется? Попросил прощения и сразу облил помоями. Не сдержавшись, я изобразила глубокий поклон и голосом, полным нарочитого обожания начала свою речь.
— О, сударь, благодарствую, что ваше восхитительство снизошло до меня презренной и осчастливило вестью благой, да браслетом дорогим. Не ведала я, что счастье такое свалится внезапно на меня да не знаю как радость свою вам выказать. Вам поклона хватит, аль на колени пасть да в экстазе забиться?
И я сделала вид, что собираюсь упасть на колени, но меня вовремя поймала его рука.
— После свадьбы я найму тебе учителя этикета и хороших манер, — возвращая меня в вертикальное положение, обреченно произнес глава академии. — Иди уж, досыпай. И чтобы занятия не прогуливала.
Идея прогулять первую пару у меня проскакивала, но я быстро от нее отказалась, так как на парте тоже спится нормально. Поэтому я изобразила на лице оскорбленную невинность и ушла, хлопнув дверью.
ГЛАВА 27
Свидание
Всю неделю я посвятила изучению главного вопроса — как снять браслет. Нужная информация не находилась, а я все больше злилась, но продолжала надеяться на лучшее. Друзей я тоже привлекла к копанию в библиотеке, поэтому мы дружной кучкой каждый вечер заваливались в обитель знаний и методично перерывали полки. Задействован был даже библиотекарь, которого попросили достать книжку по снятию всякой пакости. При этих словах я ткнула ему под нос свой браслет. Сначала он не понял, что в такой красоте пакостного, но потом его пронзило озарением, и он присоединился к бессмысленным поискам. Почему бессмысленным? Так он нам сразу сказал, что снять его может лишь тот, кто надел, или кто угодно, но после выполнения взятого обязательства. На мои возражения, что я ни на что не соглашалась, и надели на меня эту цацку насильно, библиотекарь лишь отмахнулся и сказал, что это невозможно, и я точно каким-либо образом дала свое согласие. В голове всплыли слова ректора: «Что ж, если вы согласны, то должны одеть вот это». И я поняла, что меня развели как лоха. Сама того не понимая, я согласилась на все, чего бы он не придумал и не известно, снимет ли он браслет после свадьбы или впихнул в него не одно, а несколько желаний. Как меня уже успели просветить, такое было вполне возможно. Остается только надеяться, что единственное, чего хочет от меня де Ниль — свадьба. Иначе, быть мне золотой рыбкой на неопределенный срок.
Мы перелопатили уже три стеллажа, но положительных результатов это не дало. Отчаявшись, я даже попробовала вывихнуть большой палец, чтобы ладонь стала уже, но эта волшебная хрень, завидев такой беспредел, сузилась, мгновенно подстраиваясь под новые параметры носителя.
Когда я штурмовала очередную книжную высоту, рассматривая пыльные раритеты и качаясь на лестнице, за окном ярко вспыхнула молния, на миг ослепив глаза, а потом грянул оглушительный гром, от которого я подпрыгнула на приставной конструкции. Ветхая старушка не выдержала таких издевательств и выказала свой протест переломившейся перекладиной. С пронзительным воплем я полетела вниз и с грохотом, который мог бы посоперничать с прозвучавшим чуть ранее природным явлением, шмякнулась о каменный пол. В довершение ко всему, сверху свалился учебник и заехал мне по лбу. В глазах вспыхнули звезды.
Сквозь шум в ушах и мерцание сотен огней я услышала обеспокоенные голоса друзей. Кто-то из них даже попытался поднять меня на руки, от чего меня затошнило, а в голову ударили иглы боли. Я с трудом прохрипела, чтобы положили меня туда, откуда взяли и дали спокойно сдохнуть, но у них внезапно развилась глухота, и мои просьбы прошли мимо ушей.
Вдобавок к боли и тошноте я обнаружила потерю зрения, но мозг соображал плохо и паниковать отказывался. Невыносимо долгое время меня, как очень ценный груз, несли по коридорам и лестницам, а потом я услышала незнакомый женский голос, интересующийся, что произошло, и меня аккуратно положили на кровать.
— Все понятно, у вашей подруги сотрясение мозга, — констатировала все та же женщина. А я поняла, что нахожусь в больничном крыле.
— Я ничего не вижу, — прошептала, боясь услышать страшный диагноз, но меня успокоили.
— Скоро восстановится. Сейчас выпьешь зелье и уже через полчаса будешь как новенькая.
Лекарь не соврала — минуты через три после приема волшебной микстуры у меня стала утихать боль, а потом черная пелена перед глазами стала рассеиваться, и я с облегчением вздохнула.
С чувством поблагодарила добрую волшебницу, еле подавив желание обнять ее и расцеловать, после чего мы попрощались с ней и отправились отдыхать. Поиски в библиотеке я решила прекратить. Может быть я слишком суеверная, и кто-то только посмеется над моими словами, но я считаю, что тот, кто наблюдает за моими потугами сверху, дал четко понять, что с копанием пора заканчивать. Остается просить помощи у Яна и Макса. Возможно, они что-то знают и смогут помочь. В самом деле, Макс тоже в этом заинтересован, так как у него из под носа собираются увести такую замечательную и неповторимую меня. Он обязательно что-нибудь придумает.
Все разговоры я решила отложить на завтра, так как сил на них сегодня уже не было. Зато первое, что я сделала утром сразу после мыльно-рыльных процедур — связалась с женихом номер один, благо артефакт связи имелся.
Минуту я трезвонила, а потом у меня в голове прозвучал сонный голос Макса. Понятно, разбудила. Пока он не стал возмущаться моим ранним звонком, я вывалила на него свои проблемы. Некоторое время он вникал в суть речей, а потом сонное состояние слетело с него, так как невозможно с заторможенным мозгом выдавать такие перлы и ругательства. Он, может, и не хотел, чтобы я все это слышала, но мысли-то не скроешь.
Наказав не волноваться, он пообещал, что проблему решит. А мне посоветовал попробовать отговорить ректора от скоропалительной свадьбы. Я бы и рада последовать его совету, но что-то мне подсказывает, что толку от этого не будет.