"Нееет!!!" — то ли пронеслось в голове, то ли заорал. И случилось то что никогда от себя не ожидал, потерял контроль полностью.
Не знаю сколько хардов было в пыточной, что с ними сделал. Я не понимал что творю. Перед глазами была моя любимая с вывернутыми конечностями и ломаным позвонком. Моя хрупкая нежная девочка, которая не виновата в том, что с ней произошло. Это все мы, мы в этом виноваты, жители этого проклятого мира и мой род причастен к смертям подобной Мире.
Гнев затопил все мое существо и отключил разум. Слышал только грохот моего сердца в ушах. Внутри все взорвалось, мой дракон пытался вырваться наружу царапая грудь когтями изнутри. Горло опалял жар, который постепенно уходил внутрь меня. Он тоже потерял любимую, и жаждет крови, но я ему не позволяю, подавляю. Иначе они легко отделаются. Это моя месть.
Сквозь шум громыхающего сердца пробивались стоны и мольбы, вперемешку с хрустом костей, но я не успокаевался, не мог насытиться их болью и страданием. Я хотел отмщения и освобождения моей душевной боли, которая раздирала меня и заполняла пустоту вместо сердца холодом, сильным и парализующим, что казалось окаменею, если не впитаю в себя тягучей и горячей жидкости, крови этих мразей.
— Остановись. — прохрипел едва слышно голос позади. Странно что я его услышал, среди треска рвущиейся плоти. — Если ты убьешь меня, она умрет.
Посмотрел на сказавшего мне, это был мейстер. Этот блеф, вызвал во мне не хорошее ухмылку. Пытается отсрочить неизбежное, он и так без пяти пили труп. Полусидя в углу, окровавленный и с торчащими ребрами наружу выглядел, как кусок гниющей падали. Вызвало удовлетворение, дракон со мной солидарен. Мейстер захлебывался собственной кровью, но даже в тот момент во взгляде этого урода не было раскаяния, наоборот, он считал что все сделал правильно. Лишить сил слабую женщину, чтобы не смогла дать отпор, затем всей толпой истязать ее три сета. Мои глаза снова затянуло пеленой гнева и я двинулся в угрожающем оскале на этот кусок дерьма. Мейстер продолжал хрипеть, выставляя руку вперед, в попытке защититься от меня.
— Она жива, только под заклинанием. — это признание далось ему нелегко, кровь булькала у него в глотке. — Заклинание искупления замкнуто на мне.
Что, заклинание? Внутри меня шевельнулась надежда. Заклинание искупления ломает заключенного в буквальном смысле, заставляя признаться во всех злоключениях, потом полностью исцеляет его и все повторяется до тех пор, пока тот кто нанес его, не прекратит эти мучения. Позади услышал громкий свистящий хрип. Сердечко бешено заколотилось от облегчения и радости, оглянулся и увидел Миру, кривляющую на полу. Рот был открыт в немом крике. Ее кости срастались и выпрямлялись с жутким хрустом, кожа стягивалась в местах разрыва. Тело возвращалось в первоначальный вид, только ее одежда висела на ней рваными окровавленными лохмотьями. И все это происходило без криков. В этот момент испытал восхищение, вперемешку с жалостью. Какая же сильная моя девочка, сколько ей предстояло вытерпеть боли и унижения. Ни один сильный хард столько за всю жизнь не выносил, сколько она за эти бесконечные три сета.
— Снимай заклятье. — зарычал в лицо. Он слабо улыбнулся, давая понять что этого не будет.
Бросился к Мире, у нас мало времени. Прижимал к себе крепче, чувствуя как меня затопляет робкая надежда. Достигнув полного исцеления она вновь начала кривляться от боли. Пошел обратный процесс.
— Не смей, слышишь?! Не смей уходить от меня! — заорал ей в лицо, прижимая к себе. В ее глазах была боль, обреченность.
— Я устала. Не хочу больше. — выкрикнула с хрипом. Если бы я мог забрать себе эту боль.
— Нет, нет, Мира, ты что. Я не отпущу тебя.
Еще сильнее прижал, целуя родное лицо. В груди стало тяжело. Страх и боль разрывали, молящуюся всем богам, душу. Не могу принять ее смерть, я сам без нее погибну. Нет, не отдам ее костлявой.
— Да где этот проклятый камень. — лихорадочно обыскивал Миру.
Она судорожно вцепилась тоненькими бледными пальчиками в пустоту ложбинки груди. Обхватила камень, вмиг ставший видимым.