На свиток, в котором обсуждалась очередная годовщина трагедии в замке Рэдривел, я наткнулась неожиданно, это как промывают песок часами, а потом - бац, и золотник, крошечный, но ведь золотник.
Версии, выдвигаемые в свитке, были самые разные, от предполагаемого побега в другое государство, до убийства хозяев замка своими слугами, которые потом закопали тела в тайном месте. Я внимательно читала заметку за заметкой и постепенно начала складываться мозаичная картинка, в которой то - тут, то там были незаполненные места.
Неожиданной смерти родителей Уны, случившейся через месяц после ее замужества, предшествовало прибытие в замок Рэдривел - гостьи. Незнакомка из какого-то Ордена империи, была представлена слугам, как дальняя родственница семьи Блэкрэдсан. Она появилась через неделю после свадьбы Уны и Эдварда и очень переживала, что не смогла присутствовать на брачных торжествах. Три недели эта дама и Уна были фактически неразлучны. Как вспоминала потом одна из служанок, матушка Уны все силилась вспомнить, в каком родстве с ними была Лавиния, но так и не смогла. А через день после того, как последняя покинула замок, родители Уны скончались.
Может это и посчитали впоследствии случайностью и не вспомнили об этом случае, если бы газетчик не утверждал, что незадолго до исчезновения Уны и Эдварда замок посетила представительница Ордена, покинувшая его за пару часов до трагедии. Сказать о том, к какому конкретному Ордену относились черные гостьи, никто не мог, его просто не называли. Я выписала имя газетчика, пометила в каком номере и за какой год была опубликована заметка и подумала о том, что нужно будет постараться с ним встретиться и пообщаться. Слуги утверждали, что когда Эдвард улетал на службу, Уна закрывалась в своей маленькой лаборатории, вход в которую никто не мог найти, знали только, что эта комната существует.
Я отложила свиток в сторону, а что если подросшая Уна сознательно нашла комнату Эллана и проводила там все свободное время, вполне возможно, что там было что-то еще, не только магический дневник и несколько книг. Но пока это были только мои предположения.
Дверь открылась и появилась Камея, с требованием от леди Амилен, спуститься в гостиную и позавтракать, вместе с родными. Отказываться не входило в мои планы, и через несколько минут я входила в гостиную.
Все, за исключением магистра, были за столом и обсуждали происшедшее. Леди Амилен рассказывала, каким удивительным человеком был лорд Хурин, как был внимателен и учтив, умен и очень предан своей семье. Лорд Генрих вспоминал, как покойный приезжал проверять финансовое управление военного округа, в котором он в молодости служил. Много добрых слов от старшего поколения и странные, очень довольные глаза у жениха Генриетты, который как выяснилось, служил в одном ведомстве с бывшим наместником. Только Альбер, внимательно слушая разговоры за столом, почему-то помалкивал.
- Ну, может сейчас молодые финансисты, смогут получить повышение по службе, - прервала родителей Генриетта, - сколько можно держать их на задворках, они тоже должны иметь возможность показать себя, не правда ли дорогой? - она повернула голову в сторону жениха, ожидая от него поддержки.
Однако лорд Рофальдер невесту отчего-то не поддержал, а вот глаза у него забегали, что заметила не только я, но и Альбер, который наблюдал сквозь полуопущенные веки за ним. А вот это уже странно, и где служит дядюшка Альбер, нужно будет уточнить у него самого и в тоже мгновение увидела, как он скосил в мою сторону глаза и усмехнулся краешком губ. Ну, понятно, так бы сразу и сказал, наследственность никуда не денешь, за столом находился еще один представитель Тайной канцелярии. Прикрыв глаза в знак согласия со мной, Альбер повернулся к жене и налил ей из молочника сливки в чашку, Тария расцвела.
- Деточка, - леди Амилен смотрела на меня, - Камея обнаружила тебя в библиотеке, как давно ты там оказалась, тебе не спалось?
- Я рано проснулась, и решила заняться делом, - пояснила я.
- Как жаль, - вздохнула Амилен, - такая трагедия и, увы, зимние балы отменены в знак траура. Тебе даже нечем развлечься, только и остается, что сидеть в библиотеке.
- Мама, похоже, Видану это совсем не расстраивает, я имею ввиду, сидение в библиотеке, - усмехнулся Альбер, - они в этом отношении удивительно похожи с Ольгердом, готовы читать сутками.
- Ну, она досидится в библиотеке, - встряла Генриетта, - и замуж никто не возьмет, останется ни с чем.
- Генри, ты бы помолчала, что ли. Вот уж ты в библиотеках никогда не сидела, но и замуж еще никак не выйдешь, сколько лет в жениха-невесту еще играть изволите? - Альбер в упор смотрел на Рофальдера.
- Альбер, вот получу повышение по службе и тогда сыграем свадьбу, что ты так переживаешь?
- Ну да, ну да, - закивал головой Альбер, - вот получу повышение по службе, заработаю пятый миллион, куплю еще пару домов в столице и тогда может быть, подумаю о женитьбе. Слышу уже не первый год. Ты бы так сразу Генри и сказал, извини, дорогая, но я подыскиваю другую партию, пока не нашел, посижу рядом с тобой, - голос его становился язвительным, а глаза ледяными.
- Зачем ты так, Альбер, мы поженимся сразу, как закончится траур в империи, правда же, Генри, - и Рофальдер повернулся к Генриетте.
- Ну, вот и занимайтесь своей свадьбой, а Видану оставьте в покое. Без вас разберутся, когда ей выходить, за кого выходить. И вообще, мы с Тарией надеемся, что ты не откажешься, стать крестной матерью нашему первенцу, - Альбер и Тария смотрели на меня.
- Конечно, нет, - я улыбнулась, - с превеликим удовольствием.
- Вот и прекрасно, - обрадовался Альбер, - мне пора на службу. Тария, если есть желание, можно отправиться домой, в столицу.
- Нет, Альбер, я лучше останусь здесь. Сяду с Виданой в библиотеке и буду вязать.
Завтрак продолжался, но Рофальдер напоминал мне маленького взъерошенного зверька, с глазками-бусинками, загнанного в угол. Как странно, Генриетта представительница богатой, могущественной семьи, что не так, подумала я и решила, что данным вопросом пусть занимаются ее братья, а у меня других дел достаточно.
Мягкая, загадочная улыбка, скользнула по лицу Альбера, он поднялся, поцеловал жену и, попрощавшись со всеми, покинул гостиную.
* * *
Мы сидели в библиотеке, Тария рукодельничала, я углубилась в свитки, когда распахнулась дверь, и на пороге появился магистр.
- Тария, ты не обидишься, я ненадолго украду Видану? - спросил он, мгновенно оценив обстановку.
Я вышла за ним из библиотеки и прошла в гостиную.
- Посиди со мной, пожалуйста, расскажи, что нашла. Меньше всего сейчас хочу допросов от матушки и Генри, а это случится, если я буду один, - попросил он меня, усаживаясь за стол, - я чаю тебе налью.
Поставив передо мной чашку с чаем, магистр приступил к завтраку, приготовившись слушать меня.
- Магистр, меня заинтересовал один журналист, я выписала данные, он писал репортаж об исчезновении Уны и Эдварда. Я подумала, можно ли мне с ним пообщаться? Его зовут, - я достала свиток, - Кальвен Уайт.
- Видана, - магистр отложил в сторону вилку, - Кальвен Уайт погиб, через месяц после опубликования репортажа.
- Как? - потрясенно спросила я, - почему?
- Видишь ли, Кальвен был талантливой газетной ищейкой, он умудрялся проникнуть туда, куда другим был закрыт путь. Он мог разговорить любого человека и достать такие сведения, что многим сотрудникам Тайной канцелярии оставалось только давиться слюной от зависти и мечтать о его успехах.
- А как он погиб? Я понимаю, это было давно, но Вы, знаете об этом, значит в курсе и его гибели, - у меня в голове не укладывалось, что из-за какой-то заметки в "Дамском угоднике", газетчика могли убить, о чем я не преминула сообщить Тримееру.
- Так он потому и отдал эту статью в желтую прессу, что другие издания отказались ее печатать, там же отсылка на один из Орденов империи, а они могущественны, и заткнут рот любому, кто попытается пикнуть против них, - пояснил магистр, продолжая трапезу.