Обычно, предки являются к нам, чтобы предупредить о чём-то. Неужели, я в опасности?
— Дух пожелал завладеть твоим телом, Алиса, — сообщила с ходу бабушка.
Ну вот, так я и знала. Разве могло быть иначе? Мне от жизни нечего ждать, кроме неприятностей. Даже в Академии магов я умудрилась угодить в историю.
— Бабушка, о чём ты говоришь?
— Душа ищет тело, а ты подобрала её, да ещё и пригрела.
Аэлита? Климент сказал, что я совершила какую-то ошибку, и просил подумать, что я сделала не так. Выходит, я помогала духу, а он теперь не отвяжется от меня, пока не завладеет моим телом?
Бабушка стоит поодаль и близко ко мне не подходит. Её силуэт размыт, или это солнце и песок создают эффект колебания. Я совсем иначе представляла иной мир, предполагала, что там темно и сыро. Удивительно, сколько здесь света.
— Что же мне теперь делать? — спросила я.
Я знаю, что призракам нельзя доверять, неизвестно, кто к тебе явился. Спрятать личину под маской добродетели легко, если ты само воплощение зла. Но я вижу свою бабушку и не могу представить этот образ зловредным.
— Что ты чувствуешь? — вместо ответа спросила бабушка.
— Силу. И власть, — ответила я.
Не понимаю, к чему эти вопросы, лучше бы подсказала, как мне уберечься.
— Сила — дура, а власть, твой враг, — поспешила предостеречь меня бабушка.
Разве? Не могу согласиться с ней.
— Опасайся блудницы, а Мастер выведет тебя.
Блудницы? Кто она? Выходит, что мне и духа следует опасаться, а теперь ещё и блудницы. Вот так всегда — без соли сладость не проявится.
Я обернулась и увидела крохотную тёмную точку вдалеке. Она очень быстро росла, приближаясь ко мне с невероятной скоростью. И вот, я уже смогла разглядеть силуэт человека, а для точности я разглядела в силуэте Климента. Да, это он спешит мне на выручку. Мой Мастер — он всегда близко, а, значит, недалеко.
— Что ты тут делаешь? — спросил Климент.
— Кажется, я ввязалась в нехорошую историю, — призналась я.
— Что?
Он издевается? Кажется, я ясно выразила свою мысль, «ввязаться в историю», значит, нашла приключений на голову.
— Твоя Аэлита, оказывается, душа неприкаянная и она посягает на моё тело.
— Что?
— Хватит притворяться, что ты не понимаешь меня, — вспылила я. — Это было так задумано, ты подставил меня. И ещё, я знаю, что ты нашёл меня сам, не Магистрат. Хочешь в моё тело втиснуть душу прилежной ученицы, которая, потеряла своё тело?
— Нет, конечно, нет, — растерянно пробормотал Климент.
— Не смей отпираться, — крикнула я, но мой голос не разлетелся эхом, а остался рядом и резкий звук больно отозвался в барабанных перепонках. Чёрт возьми, это особенность пустынь, не рассеивать голос, а собирать его в болезненный пучок, или мы теперь в другом измерении? — А ещё какая-то блудница устроила на меня охоту и мне следует её опасаться, — выпалила я. — Столько счастья привалило, боюсь, не справлюсь.
— Давай-ка выбираться отсюда, — улыбнувшись, сказал Мастер.
Климент подхватил меня на руки и уже через пару минут мы парили над облаками, а ещё через время, Климент мягко ступил на землю. Я спрыгнула с его рук и направилась в свой подъезд. Климент настиг меня, когда я уже поднималась по ступенькам.
— Не смей идти за мной, — строго предупредила я.
— Сначала ты мне всё расскажешь, а потом, если ты решишь отказаться от учёбы, я подам прошение о расторжении договора.
— Ваш договор ничего не значит для меня, так бумажка, без подписей и печатей.
— Я не смогу тебе помочь разобраться во всём, пока ты мне не расскажешь, что случилось и точно не оставлю, не убедившись, что тебе ничего не угрожает.
— Я не стану ничего тебе рассказывать.
Действую себе же во вред. А если Мастер теперь уйдёт, кто поможет мне одолеть духа или блудницу?
— Если я уйду, кто защитит тебя?
«Авдий», хотела было сказать я, но сдержалась. Как я доберусь до Авдия, если Климент теперь уйдёт?
— Это не шутки, — предупредил Мастер. — Я должен знать, что случилось.
— Ладно, пойдём, — смирилась я.
— Алиса, как там мама?
Тётя Лиза в своём репертуаре. Стоит ей встретить меня с молодым человеком, начинает вспоминать мою маму. Мне тридцать лет, а она обихаживает меня, как будто я неразумный подросток, руководствующийся бурлящими гормонами.
— Тётя Лиза, познакомьтесь, Это Клим, мой коллега. Мы вместе в театре работаем.
— Добрый день, Клим, — недоверчиво пробормотала тётя Лиза. Наверное, слышала нашу перепалку. — Маме привет передавай. Скажи, что я скучаю и жду её в гости.
Мама приезжала прошлым летом и гостила около двух месяцев. Она подружилась с моей соседкой, тётей Лизой и дружба эта продолжается, по сей день в телефонных переговорах.
— В июне приедет, — сказала я, и мы с Климентом пошли дальше.
Конечно, тётя Лиза позвонит моей маме и расскажет про Климента. Ну и пусть, мне тридцать лет и я имею право на личную жизнь. Просто придётся маме объяснять, кто он этот парень и зачем приходил ко мне.
— Странно ты представила меня, — сказал Климент, когда мы вошли в мой дом. — Клим. Это имя?
— Да, есть такое имя, Клим. Просто для тёти Лизы «Климент» прозвучало бы, как «она водит домой иностранцев».
Климент улыбнулся и вошёл в квартиру.
— У тебя уютный дом.
— Одна комната, что хорошего, — не без иронии ответила я. — Да и не моя эта квартира, а
служебная. В театре на время предоставили жильё, как молодому специалисту. Через семь лет она перейдёт в мою собственность. Ну, а если Аэлите удастся отобрать у меня тело, значит, квартира достанется кому-то другому.
Климент улыбнулся и покачал головой.
— А ты «язва».
— «Язва»? — вспылила я. — За моим телом охотится неприкаянная душа, блуднице какой-то, что-то надо от меня, а я должна оставаться спокойной?
— Может, чаю предложишь? — сменил он тему.
— Пойдём на кухню, — предложила я. Не выпущу его из дома, пока он не расскажет мне всё, что ему известно про эту Аэлиту, а заодно пусть и о блуднице поведает.
Мне неловко держать гостя в комнате. Постель не заправлена, пыль не вытерта и вообще, как-то неопрятно выглядит мой дом сегодня. Климент сказал, что у меня уютно — он шутит?
Слава богу, на кухне порядок. Девять квадратов отлично обустроены. Технические новинки в полном комплекте. Короче, кухня, мой излюбленный уголок в доме, потому что я хорошо потрудилась, обустраивая её.
— Садись к столу, — пригласила я гостя. — Сейчас поставлю чайник. Пока вода будет вскипать, ты расскажешь мне обо всём, что тебе известно.
Климент сел за стол и облокотившись на столешницу, подпёр сжатыми кулаками подбородок. Он необыкновенно красив даже в напускной суровости. Чтобы не тешить себя пустыми надеждами я отвела взгляд в сторону — Климент такой соблазнительный, а тут вечер и мы одни в доме.
— Это касается меня, понимаешь? — подбодрила я его. — Я должна знать, чего мне ждать.
Чайник электрический, вода быстро вскипела. Я оставила на стол две чашки. К чаю только конфеты «Маска» и печенье «Юбилейное». Не помню, когда в последний раз выходила в магазин за продуктами. В холодильнике полно замороженной пиццы, ею я и питаюсь в основном. Ещё есть пельмени, но это еда не для угощений.
Ах, да, ещё варенье есть, клубничное, тётя Лиза угостила.
Климент наблюдает за мной одними глазами. Он так и не сдвинулся с места. Я налила в чашки кипяток. Опустила пакетики с заваркой и, наконец, села за стол.
— Ты замечательная хозяйка, — похвалил меня Мастер. — Зря я втянул тебя в это дело.
— В какое дело? — поспешила уточнить я.
— Ну, пригласил в Академию и всё такое.
— Пей чай, а то остынет. Я неудачница и ею останусь. Видишь, даже в Академии для меня нашлись проблемы.
Климент пьёт чай и молчит. Он макает печенье в варенье и с удовольствием наслаждается банальным вкусом. Он «сладкоежка»? Неожиданное открытие.
Интересно, как Климент оказался в Академии. Почему решил уйти с головой в магию. Я ничего не знаю об этом человеке, и доверилась ему.