Климент улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Что, значит, нет? Он же обещал.
— Зеркала выдают присутствие третьего этажа, поэтому их тут нет. А ковёр уже постелен.
Я взглянула на пол и обнаружила у камина ковёр с замысловатым рисунком, в бежевых тонах.
— Спасибо, — фыркнула я. — Мог бы и не беспокоиться.
— Я о себе беспокоился, — улыбнувшись одними губами и чуть вздёрнув бровь, ответил Мастер. — Я буду частым гостем в этой гостиной, а ты ведь знаешь, как я люблю сидеть у камина.
— Я могу отказать тебе в визитах.
Вот так, мой милый Мастер. И что вы мне на это ответите?
— Королева не в духе? — едва сдерживая смех, спросил Климент.
— Нет, не в «духе», я сама по себе. Напротив, это духи охотятся за моим телом, чтобы оказаться во мне.
— Назревает серьёзный разговор, к которому я не готов пока, — произнёс Климент.
Он начинает злиться, а это плохо. Лучше мне засунуть свои обиды куда подальше, иначе быть беде. Я не знаю чего ждать от Климента, то есть, теперь не знаю, а раньше доверяла ему на все сто.
— Тогда, в сквере на скамье ты цитировал Булгакова. — Климент кивнул и стал внимательно слушать меня. — Прежде чем подойти ко мне, ты изучил меня и мои пристрастия?
— Да, — неохотно ответил он. — Мы всегда так поступали.
«Мы»? То есть он не отрицает, что нашёл меня только ради исполнения воли Иерея.
— Что теперь изменилось?
— Я изменился, — резко ответил Мастер. — Ты не явилась на лекцию к профессору Огнию, но мои занятия, ты не пропустишь. Одевайся, я подожду тебя внизу. — Уходя, он остановился и бросил через плечо, даже не взглянув на меня. — Впредь, буду будить тебя, а то ты здорова поспать.
— Буду признательна вам, — кротко ответила я. — Я спущусь через пять минут.
Климент ушёл и я, наконец, осталась одна. Мне есть над чем подумать. Его объяснений мне недостаточно, я больше не верю ему. Не знаю, как долго смогу притворяться.
Несколько минут стояла у окна, пытаясь выкинуть из головы смутные мысли и сосредоточиться на главном. Но что есть «главное» теперь так и не придумала. Снова неясности и снова я на перепутье. Что же это за жизнь такая, что нигде мне нет покоя.
Я спустилась в гостиную, где меня ждал Климент. Есть хочется ужасно. Завтрак я проспала, а обед, по всей видимости, ещё не скоро.
— Пойдём ко мне, я приготовил для нас обед. А потом пойдём на прогулку, нам есть о чём поговорить.
Точно, он догадался, что я скрываю что-то от него. И что мне делать? Попробую соврать, но пока не знаю, что скажу ему.
Климент постарался. Приготовил царский обед — запечённая на углях здоровенная рыбина. Я ела с удовольствием, и даже злиться на Мастера перестала.
— Это редкий вид рыбы и едят её только миллионеры, — презентовал Климент своё блюдо.
— И, как называется это чудо? — поинтересовалась я.
— Зачем тебе знать, всё равно не купишь её, — посмеиваясь, ответил Мастер.
— Отравить меня вздумал? — в шутку для Климента и с опасением для себя спросила я. — Тебе-то ничего не будет, ты бестелесная форма… — Сказала и осеклась на полуслове. Чёрт возьми, как я могла такое сказать?
— Никогда больше так не говори, — чеканя каждое слово, попросил меня Климент. Вот, он снова разозлился. Его психика нестабильна, он меняет настроение со скоростью урагана.
Несколько минут мы молчали и ели рыбу, запивая обычной водой.
— Так что случилось, Алиса? — наконец, спросил Климент. — Где ты поранила ноги?
Ну не за обедом же говорить на серьёзные темы. Я ем рыбу, уткнувшись носом в тарелку, хоть аппетит и пропал, так я разволновалась. Я думала, тема закрыта, но Климент так просто не отстанет, пока не выяснит, что случилось с моими ногами.
— Можно я сначала доем? — попросила я.
— Одно другому не мешает, — отпив воды из стакана, сказал Климент.
Я не могу рассказать ему о том случае в лесу, потому что выдам себя. Если Климент узнает, что мне всё известно о нём и Элис, он уничтожит меня, я уверена. Не представляю, что говорить ему.
— Алиса, не забывай, что я чувствую тебя, — положив вилку на тарелку, сказал Климент. — Я не спокоен, а когда я нервничаю, я бываю непредсказуемым.
Вот, началось. Он злится, а я не знаю чего ждать от него.
— Мы с девочками ночью гуляли в горах, — сказала я, что первое пришло на ум. — Практическая магия, требует практическое применение. Мы искали лазурит, для одного заговора.
— Босиком? — удивился Климент.
Да, кажется, я погорячилась с «ложью во спасение».
— Я к ним в комнату пришла босая, а потом поленилась подняться к себе, чтобы надеть обувь. Знаешь, мне нравится ходить босиком, — принялась лепетать я. — Земля вытягивает негативную энергию из тела через босые ступни.
— Не хочешь сказать правду, не говори, — отмахнулся Климент. — Но впредь, я не выпущу тебя из виду.
Потом уже не важно, что будет, мне бы теперь выкрутиться и остаться непойманной на лжи.
Прогулка удалась. Мы гуляли в долине и любовались горами. Говорили о магии и о практическом применении полученных знаний. А когда возвращались домой, я осмелилась спросить, почему он разозлился, когда я назвала его…
— «Бестелесной формой», — произнёс вместо меня Климент.
— Да, — ответила я. — Именно так.
— Во-первых, я имею отличное тело.
— А во-вторых?
— А во-вторых, простейшие имеют форму и она весьма недурна. Хочешь взглянуть? — неожиданно предложил Климент.
— Нет, — быстро ответила я. Не знаю, как отреагирую на «бестелесную форму».
— Когда-нибудь ты сама попросишь меня об этом — улыбнувшись, пообещал Климент.
— Не думаю, — покачав головой, ответила я.
Как же я не люблю разочаровываться, но видимо, моим разочарованиям не будет конца ни в этой, ни в другой жизни. Климент мне нравится, и я в тайне страдаю от его безразличия ко мне, а теперь ещё эта Элис. Не знаю, как относится к ночному видению. Если бы не свежие ранки на ногах, можно было отнести видение к ночному кошмару, но свидетельство моего присутствия в том лесу очевидны и я не знаю, как принять суровую правду о Клименте и девушке, которая что-то значит для Климента.
— Ты встречалась с Авдием? — неожиданно спросил Климент.
— Я? С Авдием? С чего бы это? — принялась лепетать я.
Какое счастье — Климент сам придумал за меня историю, которая поможет мне спастись от лживых объяснений.
— Почему нет? Авдий, кажется, нравится тебе, — заметил Мастер и отвел от меня взгляд.
Он ревнует?
— Расскажи мне про Элис? Что с ней случилось тогда. Ну, после того, как ты унёс её с поляны.
Климент замер. Он смотрит на меня тревожным взглядом. А я улыбаюсь, радуюсь своей смелости, наслаждаюсь растерянным видом Мастера.
Элис
Элис
— Она знала, что её ждёт, и отправилась в Замок по собственной воле. Я пытался остановить Анастасию, но Элис полностью завладела её мыслями. Анастасия не имела той силы, какой владеешь ты, потому оказалась во власти древней ведьмы.
— Погоди, её звали Анастасия? А кто же тогда Элис?
Я уже теряю самоконтроль. Что происходит? Как я могла согласиться на весь этот бред.
— Дух, который неизменно следует за ведьмами из твоего рода.
— Она и ко мне привяжется? — спросила я.
— Не думаю, — глухо отозвался Мастер.
«Не думаю», значит, такое может случиться.
Когда-нибудь это всё закончится? И мне уже всё равно, чем именно закончится.
— Анастасия сделала свой выбор, и я уже не мог ничего изменить.
— Сколько ещё женщин должно появиться в моей жизни? Аэлита, Элис, теперь Анастасия.
— Только Элис и Аэлита. Анастасии нет уже более семи веков.
— Объясни мне, пожалуйста, — попросила я.
— Женщин из вашего рода преследует злая кара. Пока я не готов ответить на все твои вопросы, но кое-что ты имеешь право знать. Каждая из вас в седьмом поколении должна принести себя в жертву…
— Что? Ты в своём уме? — вскричала я. — В жертву? Но ради чего?