Целительство было интересно тем, что мы могли наглядно разрезать человека пополам и посмотреть на его внутренности. Правда, это зрелище не для слабонервных. Чем неоднократно пользовался Торптон до поры до времени. До той самой поры, как я его познакомила с будущей студенткой целительского факультета. Теперь мне не надо за ним приглядывать. Ведь по занятия целительству я прохожу со вторым курсом. Также как и по алхимии. Программу первого года пришлось выучить до вступительных.
Профессор Петуния преподавала нам уроки предсказания. Но мне она не понравилась еще со времен вступительных. Многим эта дисциплина давалась с трудом, но большинство верили, что если исправно будут посещать лекции, возможно, у них проснется дар предвиденья. Я особо в это не верила, скептически относясь к деятельности преподавательницы, и искренне веселилась на практике, симулирую вещие припадки.
На этом список моих любимый занятий закончился.
Черный список невыносимых лекций проводил как раз профессор Адалин. Вводные уроки поначалу были интересны. Целый месяц я ходила довольная собой, и даже активно участвовала в спорах.
Политология и боевая магия интересные предметы, пока дело не заходит до высшего уровня. Разбирать действия правительства всех держав, настолько утомительно, что бывало и такое, что я прямо во время лекции чуть не уснула. А вот магию пришлось приостановить потому, как следующую группу заклинаний надо будет изучать по иносказательным учебникам. А так как я росла не в аристократической семье, то владею только эсперанто, языком распространенном на Объединенных землях, потому что он схож с людским языком Аркадии. И очень сильно насмешила Адалина тем, что знаю ругательства на некроязыке. Все благодаря близкой границе с Некролисом. Однако я самостоятельно пытаюсь разобрать трехэтажные эльфийские конструкции заклинаний, прочитывая перед этим множество учебников. Результат появился в виде смешанной магии моего экспериментального щита.
Искусство введения боя также ведет ректор, но не среди недели, а по выходным, потому что эту дисциплину изучают элитные. До элементарных вещей я еще не доросла. Поэтому мне приходится над собой измываться, чтобы достичь минимума знаний и не опозорится.
Далее идут не такие жесткие предметы.
Межрасовую истории не любил никто, даже ботаники, так как вел ее ни кто иной, как профессор Грызкин. Откуда родом он – неизвестно, но если судить по его рассказам, то он жил везде. Только это пока цветочки. На открытых занятия лекцию ведет вполне адекватно, но стоит ему остаться наедине с учащимися, то пиши "пропало". Набрасывается, унижает, наказывает за неправильный ответ. Его боятся все. Даже выпускники.
В Академии есть также творческие преподаватели, такие как мастер Грингер и мастер Лео. Музыка и живопись, любимые предметы многих студентов в особенности у девушек, так как мастер Лео очень красивый мужчина. Вот только любовь у него с искусством. И отношение такое же.
Куратор пока убрал из моей программы его предметы, но обещал поставить через год.
А вот уроков танцев избежать не удалось. Адалин грозился меня загнать пинками. Пришлось согласиться. Вот только опыт в танцах небольшой есть, но только этом моя тайна, из-за которой может раскрыться мое прошлое.
Ну а самая-самая бяка – это этикет, этика и эстетика. Противный предмет, противный профессор. Скучно, нудно, спать не дают, не кормят, пока правильно вилку не возьмешь, короче, полный отстой.
Самая полезная вещь в Академии – физическая подготовка. Единственный недостаток – жить после не хочешь совершенно. В моем случае мне приходится заниматься помимо занятий у мастера так еще и вместе с куратором. Сокурсники каждый раз думают о моей своевременной кончине.
Пока я перемывала косточки всему преподавательскому составу, лекция по флоре у профессора Помфри о том, где рвать и как правильно жевать земляного червя, чтобы подготовить удобряющее зелье, закончилась. Но мой взгляд после того как "закушу" этим же червем, своим мертвым телом как раз удобрю земельку.
- Слышал про твою ночную самоволку, - прошептал рядом стоящий Вольфрам.
- Ага, вот придется идти за еще одной порцией нагоняев к куратору, - замучено выдохнула я.