- Лучше спроси у своего друга, который оказался не таким уже и добреньким мальчиком.
- Кто ты такая? - обрушил на меня странный вопрос.
- В смысле?
- Ты на удивление легко учишься на нескольких потоках, занимаешь у ректора, да и к тому же обладаешь какой-то магией, позволяющей воспроизводить сильное Психо-воздействие…
- Что за ерунду ты городишь? - вынуждена была его перебить, а то повесят все обвинения на мою шею.
- Хочешь сказать, что ты ничего не делала с Сальфаром и О'Шеном? - чародей резко подскочил ко мне, схватив за плечи, стал рычать. – Отвечай, кто ты такая?
- Я тебе ничего не должна и не обязана перед тобой раскланиваться, кем бы ты ни был, и сейчас же отпусти меня, - рассвирепела сама и попыталась вырваться из стальной хватки, но безрезультатно.
- Я никуда не отпущу тебя, пока ты мне все не расскажешь, и не назовешь цель своего визита в Академию.
- Да пошел ты, - и чисто инстинктивно стала колдовать.
Щит синего и желтого пламени сработал на уровне желания, без произношения ключевых фраз. Впервые. Перетерпев боль от его хватки, уперлась руками в грудь, и в момент, когда вокруг меня возник синий щит, толкнула его со всей силы. Отталкивающий эффект щита добавил магу ускорение.
Припечатав его к стене, зашипела от облегчения. Что же это такое получается? Тринниан тоже начал сходить с ума? Видимо мне надо всерьез держаться от них подальше.
Со злости от души послала чародея, добавила, чтобы не смел, приближаться ко мне, и покинула лабораторию.
Намечающая тренировка с куратором позволит выпустить пар, заодно попытаюсь переговорить о переводе из класса Элитных.
Уже когда была дома, я дала волю своим чувствам. Тренировка помогла не сильно. Горечь и обида душили, не давая шанса вздохнуть. Я не смогла признаться куратору в истинных причинах своего поступка, поэтому он отказал мне в переводе.
Я бушевала, а успокоить меня не смог даже он. Повалившись на колени посреди комнаты, взвыла раненым зверем. Как же так? Почему Судьба так не справедлива ко мне? Будто Она не видит, как мне тяжело жить в этом мире, и продолжает дальше мне посылать испытания.
Как же я устала. Хочется уйти в забытье, чтобы никто даже не знал обо мне. Так, надо успокоиться и не грызть себя. Я нужна сама себе. Я прекрасно справлюсь со всем. Если Судьба будет и дальше мне посылать испытания, я должна, просто обязана их пройти. Иначе сама моя жизнь будет напрасна.
Придя в себя, пошла в ванную комнату.
Вымывшись и переодевшись, отправилась в столовую. С утра ничего не ела. Живот в знак согласия заурчал.
В столовой было не так много народу, поэтому без труда пробралась к прилавкам и, взяв несколько бутербродов с мясом, отправилась в библиотеку. На большее настроение не было.
Так и провела весь оставшийся день.
Но неприятности не оставили меня и на следующий день. Хотя с утра ничего не предвещало беды.
Первое занятие прошло относительно спокойно, но ближе к обеду пришлось разбираться со старыми недоброжелателями. Эта пара проходила в поточной аудитории. Дисциплина – Межрасовые взаимоотношения. Я любила сидеть со своими друзьями в задних рядах в середине. Ви и Вольф приземлились на ярус ниже, чтобы можно было общаться. Лира вызвали к себе на ковер наш смотрящий, а Зефель сидел еще несколькими рядами ниже со своим курсом, но отлично все слышал.
Все бы было неплохо, если бы справа от меня не подсел бы один рогатый урод.
Эдвард Шварцголь. Этот засранец был дружком некроманта Криса. Подпевала значит. Вспомнила, я его же немного потрепала, честное слово случайно, когда он попал под воздействие вырвавшегося заклинания и подрался с девушкой на семинаре. Кажется, ту звали Серена. Так вот. Он подсел почти ко мне вплотную, и подписал свой смертный приговор:
- Привет, недотрога, - обратился он к Ви, провоцируя Торптона.
Виола еле успела схватить его за руку, чтобы он не кинулся на этого отброса.
- Заткнулся, пока не прилетело, - уничтожая его взглядом, заиграла маленькими искорками на руке.
- Ой, кто бы говорил, подстилка местной аристократии, - усмехаясь, продолжил он. – Я видел, как ты стелешься перед всеми, небось, успела отдаться и ректору, и кронпринцам. Не хочешь по доброте душевной отдаться и мне, - и ни капле не смущаясь, положил свою руку мне на коленку, крепко сжал. Больно и сильно.