"Ты вообще о чем?" – наконец, меня услышали.
"Меня преследует мужчина. Я точно знаю, что он пришел Оттуда, и у него есть крылья. И, вообще, ни ты, ни я никогда не встречали таких людей. Тогда объясни мне, откуда твоя сестра знает об их существовании? О крыльях, на которых можно подняться в небеса? И почему она рисует себя с крыльями из алмазов?"
"Ну, были у нее эти рисунки, но это еще ничего не доказывает", – а в голосе уже слышалась нотка сомнения. Мне осталось совсем чуть-чуть его убедить.
"Милый, умоляю тебя, поверь, если я ошибаюсь, то никогда больше не ослушаюсь тебя", – даже мои сомнения отпали, я готова была душу отдать.
"И что ты предлагаешь? Я до сих пор не понимаю, почему ты здесь? В моем сознании?"
"Вит, ты тебя заковали в собственном доме в подземелье и оставили заживо гореть", – и чтобы воспоминания плотиной не накрыли его сознание, продолжила, – "но я успела тебя вытащить, ты в безопасности. Твой отец рядом. И я. Но сейчас ты на грани комы, а мне срочно нужно узнать, кто с тобой это сделал, пока... вот, ужасы хаоса, твоя сестра осталась в замке. Виельнали не сможет ее защитить!"
Как я могла так проколоться? Нас просто выманили с помощью Элитного подальше от девочки.
"Прости, Вит", – медлить или действовать аккуратно я уже не могла.
Нить между отцом и сыном подсветилась и привела меня к самому центру сознания эльфа.
Передо мной распластался туман из желто-черных всполохов, а по краям мелькали маленькие молнии защитного цвета эльфийской магии.
Мне надо добраться до страниц памяти.
Я почувствовала, как мое тело уже не справлялось с магией, точнее не могло удержать образ. Я не чувствовала уже магию металла дроу, но пока оставалась в облике Челси.
Все что у меня было ушло на то, чтобы соорудить гипно-сеть, которая пропускала бы все, что не было бы негативным. В частности, страхом, бессилием и непонятными откликами разума, парализующими тело перед опасностью.
Сеть трескалась, рвалась, растягивалась и никак не желала удерживать все мусор в куче. Пришлось стоить очень сложную и перетягивающую конструкцию, чтобы края сетки не расходились. Получилась настоящая паутина, которая хрупко удерживалась на "честном слове".
Не теряя времени зря, совсем обессиленная я подобралась к источнику памяти и незамедлительно погрузилась в нужные страницы.
Все шло в обратном порядке: огонь, дым, кандалы, чужие руки, снимающие артефакты, звуки удаляющихся шагов, тихий смех и шелест. Потом была тьма. А затем перед глазами показался яркий свет и обычное поведение эльфа в доме. Он заряжал кристаллы перехода. Правда, это уже был второй мешочек, но никого рядом с Элитным не было. Вновь вернулась к тьме, которая наступила неожиданно, и сколько бы раз я не пыталась найти подсказку, кто смог обезоружить принца, я оставалась без ответа.
Значит, остается лишь звуки и ощущения, которые отпечатались в воспоминаниях очень ярко.
После третьего просмотра меня осенило, что шелест – это крылья, звук которых я так часто слышу в своих кошмарах. И смех я узнала. Это был он. Только мужчина, что зашел в подземелье и сковал Вита, был другой. И он был без крыльев.
Это может означать только одно. Крылатый имеет прямое отношение к запискам к угрозам. Но... он до сих пор не догадался про малютку.
На его бы месте я не стала бы медлить. Да и со способностями забрать девушку мне бы не составила особого труда. Это и означает, что целью был Вит, а девочка была лишь приманкой, которая мелькает перед их носами, а они не видят того, что так долго ищут.
Но с какой целью им понадобился Вит, остается загадкой.
Мне начало тошнит от очередного, сотого, просмотра воспоминания, а если я еще раз услышу шелест ненавистных крыльев, разовью у себя фобию. Но стоило мне выплыть из памяти, как на меня обрушилась шаткая конструкция сверху.
У меня нет пирофобии, но когда на тебя обрушиваются чужие страхи, это становится настоящей пыткой.
Я вновь слышала голос эльфа. Он пытался меня спасти, но я никак не могла дотянуться до его руки. Между нами полыхал огонь.
А хуже всего было не то, что огонь действительно жалил, а то, что вокруг мелькали воспоминания, которые и породили этот страх. Смерть матери Виттариеля.