- Это ты виноват, - буркнула я и укусила его за нос.
Он молчал, сверлил меня взглядом. Наверное, у него была какая-то идея, чтобы выбраться из образовавшейся кучи-мыла, о которой я перестала думать, когда он начал пытаться руками добраться до краев. Все бы хорошо, только вот концы оказались подо мной, как и руки чародея. А если точнее, то за моей спиной почти у самой попы. Теперь я оказалась в капкане еще и длинных рук Трина.
- Я сейчас с тобой сгорю, - вырвалось у меня, но, черт, когда слова прозвучали вслух, лицо загорелось от стыда.
Но Трин перестал меня мучить. Он приподнял меня за ягодицы и, уверено раздвинув локти, вытянул освободившиеся концы одеяла. Когда одеяло пало в неравной борьбе против двоих противников, я измученно, но со вздохом облегчения повалилась на кровать, утянув и спасителя.
Мда-а, никогда не любила это одеяло, даже сейчас оно готово было меня задушить. Поэтому, оставаясь на ночь в этой комнате, засыпала даже не поверх одеяла, нет, оно все равно бы оказывалось вокруг меня, я убирала его как можно дальше и спала в одной пижаме.
Вот и сейчас я оказалась в плену ужасного постельного атрибута.
- Из-за этой беготни я есть захотела, - запыхаясь, сказала я.
- Я просил приготовить много вкусного к твоему приезду. Наверное, мы уже можем спуститься и позавтракать, - первый поднялся с постели, взял меня за обе ладони и рывком поставил на ноги. Он случайно задел наливающийся синяк на моей руке, но я сдержалась, скривив лишь лицо.
Но это не осталось не замеченным. Он внимательно посмотрел сначала мне в глаза, а потом на ладонь. Внутри было такое ощущение, что меня только что упрекнули, будто я маленький котенок, который нашкодил и пытается об этом умолчат. У Трина глаза всегда такие говорящие.
Он поднес руку к губам и что-то бормотал. Мне даже разобрать не удалось, не то что понять, но когда он выдохнул на тыльную сторону ладони и пальца, боль ушла, унесся с собой и синяк.
Иногда я его не понимаю. Смотря на Тринниана, я будто видела разных людей. Когда он делал мне предложение, то его голос и жесты показали мне, что для меня он распахнул душу. Но это было всего раз. Чаще всего, я вижу его замкнутость и отстраненность. Стену, через которую порой очень трудно пробиться. Сегодня он встретил меня холодно, но сейчас – улыбался. Как сильно может изменить человека улыбка.
Мы направились на кухню. Я слегка отстала, и Трин появился там первым.
- Молодой господин, все готово, как вы и просили, - поприветствовала его Анжалина. Она – смотрящая за слугами в замке. Полноватая, но от этого не менее милая женщина. Всегда прикрывала меня, когда я исчезала из дома, и появлялся сын хозяина. Правда она думала, что между нами такая странная любовь. Но ей всего и не объяснить. Да и не зачем.
Я появилась следом на "господином" и увидела сильный испуг в глазах этой милой женщины, а у меня совесть запела:
- Анжалина, не беспокойся, мы с Триннианом во всем разобрались и теперь я не буду так часто убегать, - обняла я ее.
- Я так скучала по тебе, - в ответ обняла она и заметно расслабилась, - не пропадай больше надолго. Учеба учебой, но и надо не забывать отдыхать.
Мы сели за стол, а Анжалина стала бегать по кухне, ставя на стол "голубкам" разнообразной вкуснятинки. Я налетела на блинчики со сметаной моментально, но не стали меня прерывать и ругать за нетерпеливость, видя мой голодный взгляд.
Тринниан тоже приступил к еде, выбрав сырника на завтрак.
- Господин, а надолго ли уехал ваш отец? - спросила она его.
Я недоуменно посмотрела. Он не сказал, что отец пропал? Неужели думает, что к этому причастен кто-то из обителей замка?
- Я думаю, он скоро вернется, - ответила я, прикрывая парня.