Пока мужчина обходил флайвер, чтобы занять место с другой стороны, я трусливо мечтала выпрыгнуть из машины. Останавливала лишь мысль о том, что такой побег будет выглядеть странно. Да и шансов сбежать от Себастьяна, реши он меня догнать, не было. Так что через несколько мгновений мы взлетели.
– Думаю, тебе стоит снять пальто. Оно мокрое, в нем ты не согреешься, – привычно спокойным тоном предложил Себастьян.
Пальто из легкой шерсти действительно напиталось влагой, и тонкий верх платья под ним, в результате, тоже. Чувствовать отсыревшую ткань было неприятно, поэтому я, вняв разумному предложению, аккуратно его стянула. И тут же услышала:
– Хм. Пожалуй, я увеличу обогрев.
Поле чего Себастьян коснулся зеркальной панели, расположенной рядом с сиденьем.
«Надо же, какой заботливый! – мелькнула мысль. А за ней и вторая: – С чего бы вдруг?»
Я невольно посмотрела на него, желая понять причину. И почти тотчас об этом пожалела!
Мужчина созерцал лиф моего платья, который предательски прилип к телу, откровенно обозначив тонкое кружевное бюстье и все, что находилось под ним.
Согрелась я моментально. Даже жарко стало. Очень жарко. А еще резко захотелось снова натянуть на себя мокрое пальто.
Вредная память тут же услужливо подсунула картину нашего поцелуя около логова хаосита. Оставалось надеяться, что полумрак, царивший в машине, скрыл румянец на горящих щеках.
– Для чего ты приезжала? – внезапно спросил Себастьян.
Очень вовремя! Возможность переключиться на другую тему пришлась весьма кстати.
– Ники и Лил в больнице. А посещения возможны только с разрешения Андре… господина Старшего следователя, – сбивчиво пояснила я. – Вот я и понадеялась допуск получить.
– И как? Получила? – Голос Верховного судьи по-прежнему оставался бесцветным.
– Нет. – Я вздохнула. – Господин Травесси отказал.
– Причина?
– Он слишком разозлился из-за всего произошедшего. Сказал, что нам с Сайрусом нужно держаться от них подальше, чтобы не вовлекать в неприятности. Но это ведь несправедливо! – Я не выдержала и, вскинув голову, вновь посмотрела на Верховного судью. – Да, мы виноваты, но сейчас девчонки в больнице совсем одни. А может, им требуется что-то? Личные вещи, да хоть зубные щетки!
Сейчас, глядя прямо в льдистые голубые глаза, я желала хотя бы какой-нибудь поддержки. Чтобы он не ругал, а понял…
– Возможно, – задумчиво произнес Себастьян и потянулся к лежащему на боковом сиденье портфелю.
Выудив два небольших зеркальца, Верховный судья сжал их в ладонях, и его на миг окутало знакомое серебристое свечение. После чего протянул зеркала мне.
– Держи. Это допуски для тебя и Дантерри. Андре я предупрежу.
– Спасибо! – Я радостно схватила зеркала и слегка коснулась его руки, благодаря за помощь.
От прикосновения Себастьян вздрогнул. Его глаза полыхнули, обжигая странной чужой жаждой… чего-то.
Разом вспомнились подслушанные слова о желании запереть меня в Аландорских горах. Я замерла, осознав, что сейчас как никогда близка к исполнению этой угрозы. Но обошлось.
– Не за что, – глухо произнес он, отворачиваясь к окну и сжимая подлокотник.
В салоне установилась тишина. Себастьян смотрел куда-то вдаль, а я с опаской косилась в его сторону и гадала, доберусь ли до академии или Верховному судье откажет его хваленое спокойствие.
Однако провести остаток пути как на иголках не хотелось, так что уже через несколько нервных минут я решила попытаться отвлечься разговором. Тем более, была хорошая возможность узнать кое-что из первых рук.
– Простите, ваша честь, а можно вопрос? – набравшись храбрости, рискнула я.
Себастьян не обернулся, но слегка кивнул.
– Задавай.
– Кто такой Даршан-тиа?
– Хаосит седьмого ранга, – коротко сообщил он и вновь замолчал.
Хм, вот и поговорили.
– Спасибо, – буркнула я.
Нет, понятно, что объяснять мне никто ничего не обязан, но все равно стало немножко обидно. Разве это так сложно – просто рассказать?
Я куснула губу и зябко обхватила себя руками. А потом замерла, потому что Верховный судья все-таки повернулся.
– Что ты вообще знаешь о рангах хаоситов, Кара? – осведомился он.
– Эм-м, – я замялась, – мало что. Отец практически никогда не обсуждал работу дома.
– А в модных журналах о хаоситах не писали, видимо. – Себастьян понимающе хмыкнул.
Стало стыдно, но обижаться, кроме как на себя саму, было не на кого.