— Я, Рвах Донован, разрываю клятву с Рэм Белый Хвост! По причине выполнения обещания!
Девушка смотрела на бледного Рваха и не верила его словам.
— Я не выполнила обещания! Не смогла спасти тебя!
— Ты спасла меня от патруля, спасла в деревне, спасла на вершине, пожертвовав собственной жизнью! Хватит меня спасать! Ты ни в чем не виновата, чтобы так убиваться по моей потерянной магии! Это мое решение и только мое! И я рад, что спас тебя там! И если я еще раз попаду в такую ситуацию, я сделаю все то же самое. Потому что ты дороже, чем моя магия. Понимаешь?
На глаза у Рэм стали наворачиваться слезы.
— Ты свободна от всех обещаний. Ты вождь клана Белого Хвоста, а я просто адепт-пятикурсник, — Рвах криво ухмыльнулся. — Правда, скорее всего бывший адепт, но это мелочи.
— И что теперь? — она держалась из последних сил, комок в горле мешал говорить.
— Я уеду с отцом в Академию, — твердо сказал парень.
— А я? — она все же не удержалась и всхлипнула.
— Ты свободна! Живи, как хочешь и с кем хочешь, — ответил Рвах, мысленно сжимая кулаки, ее слезы, катящиеся из глаз, причиняли ему боль. Они словно прожигали в нем дыры, но заставить ее связать свою жизнь с калекой он не мог. Первая эйфория схлынет, и она будет только тяготиться этим союзом, поэтому все надо прекратить здесь и сейчас.
— Почему ты меня отталкиваешь? — Рэм подошла ближе и присела на кровать перед ним, ее заплаканное лицо стало еще ближе, Рвах почувствовал, что еще немного, и вся его решимость дрогнет и рассыплется.
— Я калека, Рэм, — тихо сказал маг. — Я не могу поднять руку или встать с кровати без помощи. Я не смогу помочь тебе даже по хозяйству, я буду только сидеть на кровати и превращаться в чудовище, которое будет мучить тебя. Тебе нужен нормальный здоровый мужчина, и это буду не я.
— Это я виновата! — проклятые слезы, так и стекали по ее щекам, капая на одеяло и руки мага.
— Ты ни в чем не виновата! Ни в чем! Это полностью моя вина, я понесся в эти горы сломя голову, хотя нужно было связаться с отцом. Моя гордость и мои ошибки привели к этому, но никак не ты. А теперь уходи, я не хочу больше об этом говорить, — Рвах смог отвернуться от нее.
Рэм словно застыла, глаза у нее стали пустыми, а движения угловатыми, ломаными, она едва встала с кровати и подошла к двери.
— Тебе нужно было оставить меня там… — она вышла и спокойно закрыла дверь.
Первые пять минут Рвах лежал в оцепенении, обдумывая слова Рэм. Почему она так сказала? Нехорошая мысль пришла ему в голову, если она так отнеслась к этому, не сделает ли она что-нибудь с собой?
— Черт! — он в сердцах ударил кулаком по подушке, и резкая боль, заставила его прикусить губу до крови. Нужно ее остановить. В ее глазах была холодная решимость, в таком состоянии она способна на все. Он начал кричать, звать Керта или Ринта, но никто не приходил. Время уходило, пока он тут лежит, неизвестно, что происходит с Рэм.
Господи, какой же он дурак! Полный придурок!
Парень со стоном перекатился по кровати и, подтянувшись к краю, свалился на пол.
Ноги не подчинялись, двигаться было сложно, швы на спине лопнули и разошлись, кровь тонкой струйкой поползла по лопаткам.
Он упрямо полз, выставляя локти вперед и потом подтягиваясь к ним. Он едва смог пересечь комнату и привалиться лицом к двери. Предстояло самое сложное, дотянуться до ручки и открыть ее. Чертовы пальцы казались культями, совершенно отказываясь сгибаться. Он боком подполз к двери, рубашка на спине уже пропиталась потом, пока он пытался подняться на колени и достать ртом до ручки. Рвах только больно ударился зубами о край ручки и сполз вниз.
— Идиот! — он снова и снова вставал на колени, но каждый раз ручка выскальзывала из его рук или рта.
Он обессилено привалился к стене и почувствовал, как из глаз текут слезы.
Собственное бессилие довело его до крайней степени злости, он зубами сорвал повязки с одной руки, потом с другой. Бинты отошли частично с кожей, на пол закапали первые капли сукровицы.
— Я заставлю вас работать! — маг перекатился на колени и уперся ладонями на пол, подтягивая ноги к себе, чтобы выпрямиться. Первая попытка не удалась, руки подломились, он со всей силы врезался лицом в пол.
— Севрюжья мать! — он взвыл, снова перекатился и одним рывком выпрямил спину, поднявшись во весь рост. Он переставлял свое тело, как будто перетаскивал огромный шкаф, странными раскачивающимися движениями. Его переполняло чувство злости, он смог опустить руку на ручку двери и, действуя локтем, как рычагом, открыть дверь.