Самра крутилась волчком, потоками силы откидывая от себя мелких гадов, но их было слишком много, едва одна стайка падала мертвой, за ней прилетала вторая. Они уже впились зубами ей в плечо, как все вокруг замерцало, чернота спала с ее тела.
Она осторожно открыла глаза, кольчуга, что дала ей главная жрица, мерцала импульсами, и эти волны прокатывались по ее телу, полностью освобождая от треугольников.
— Спасибо! — торопливо произнесла Самра, подняла клинки и бросилась вперед.
Если заработал магический предмет, значит, они уже вошли в зону действия барьера.
Она призвала других жриц, и ей ответили!
Кхорм стоял перед ней с перекошенной от ярости мордой. Все его прислужники мертвы, ему снова придется тратить магию и время, чтобы создать себе новых!
— Ты все равно не уйдешь живой! — он в одно мгновение оказался возле жрицы и схватил ее за горло.
— Этого и не планировалось! — Самра отдала приказ. Барьер опустился, отрезав Кхорма от остального мира, теперь он не сможет избежать схватки.
Он был оглушен таким количеством магии Древних, но все равно продолжал сжимать горло жрице. Она задыхалась, клинки выпали из ослабевших рук, но упорно продолжала повышать концентрацию магии в барьере.
Кхорм взвыл от боли, его сознание затопил зов, резким движением он сломал шею жрице, надеясь прекратить эту боль. Самра медленно осела на снег, остекленевшие глаза смотрели на небо, где тонкой пленкой мерцал барьер.
Главная жрица опустила голову вниз, чтобы никто не заметил ее слез.
— Кхорм уже внутри внешнего периметра! Елора, занимайте позиции! — Елирания поправила белый балахон и выпрямилась в полный рост на стене.
— Рэм, вниз, следи за воротами, Рвах не вздумай даже спускаться! — Керт мимолетно взглянул на сына, уже приготовившегося спрыгнуть вниз.
— Оставайся рядом с Елиранией, следи, чтобы ритуал не прервали! — добавил Донован.
Рвах кивнул, от этой старухи зависела половина успеха их задумки.
Рэм уже спрыгнула вниз, укрывшись за одной из бойниц, когда во внешнем круге появился разъяренный Кхорм.
Проклятые жрицы! Его снова обманули и заманили в западню! Окружающая его магия сбивала с толку, не давала сконцентрироваться и причиняла ему боль. Он уже попробовал обойти барьер, но эта проклятая магия была везде!
— Ненавижу! — его вопль раздался рядом с притаившейся девушкой.
— А уж я-то как тебя ненавижу! Скучал по мне? — одним прыжком она пересекла разделяющие их расстояние и ударила прямым в челюсть.
Краем глаза она заметила движения у ворот, значит, Елора и остальные уже начали.
Кхорм поплыл от удара, его тело пошло волнами, показывая, насколько он нестабилен.
— Одну уже убил, ты будешь следующей! — ярость внутри него кипела с удвоенной силой, магия выплескивалась и порождала новых прислужников. Треугольники скапливались вокруг него, покрывая его тело плотным черным коконом.
— Рэм, в сторону! — раздался властный голос Керта, и она послушно вернулась за стену.
Донован спрыгнул вниз, приземлившись рядом с Кхормом. Старик был обнажен по пояс, на его груди мерцали вырезанные руны, обрамленные запекшейся кровью.
Рвах смотрел на отца и не понимал, какое заклинание он использовал. Зачем было вырезать его на собственной коже?
— Это усиливает его и позволяет пользоваться нашей магией, — заметив недоумевающий взгляд Рваха, пояснила Елирания.
— Языком болтать, не мешки ворочать, — сказал Керт, обращаясь к застывшему Кхорму.
Проклятый запах был везде, проникая внутрь и отравляя его, слюна текла не переставая, перекошенная морда еще больше обезобразила его.
Кхорм снова взвыл, но уже не от боли, а от предвкушения. Наконец-то он достиг своей цели, и сейчас сможет сожрать долгожданный десерт.
— Слюни подотри! — Керт неуловимым движением переместился за спину Кхорма, ударяя в него импульсом, содержащим концентрированную магию храма.
Заклинание, которое он вырезал на собственной груди, подключило его к энергоресурсам этого места, и теперь он мог свободно оперировать силой жриц.
Откат был чудовищным, но Донован об этом не думал, принимая боль как должное.
— Зачем отец с ним сцепился? — Рвах с силой сжал перила, наблюдая за схваткой.
— К началу ритуала тварь должна быть измотана, иначе она разорвет Печать. Нужно начисто выпотрошить этого ублюдка! — старая жрица, не отрываясь, следила за тем, как Керт избивает убийцу ее сына и жалела только об одном, что это не ее руки сейчас ломают ему кости.