Но это все теперь было невозможным и, наверное, казалось лишь фантазией уставшего ума.
Через полчаса тряски, я снова умудрилась уснуть, и, наверное, на этот раз проспала намного дольше. Потому что, когда экипаж поймал колесом какой-то камень и я проснулась, распахнув глаза, то увидела за окном свет и длинный резной забор, уходивший за черту леса. А затем услышала голоса, доносившиеся снаружи.
— Открывай, Френсис. Неужели не узнал экипаж лорда Тристана? — скрипучий голос принадлежал кучеру. Его я ни с кем теперь не спутаю.
— Иду, иду! — отозвался другой, более моложавый на слух.
Я прильнула к окну и увидела, что мы стоим на дороге перед воротами. Вокруг лес, подступавший к кованому забору. А чуть дальше виднеются огни. Видимо, пока я спала, мы прибыли на место.
— Чего это вы приехали посреди ночи? — проворчал, видимо, привратник.
— Наше дело маленькое, Френсис. Нам сказали, привезти покупки, мы привезли! — отозвался дядюшка Сом.
— Это да, — признал его, пока еще невидимый моему взору, собеседник.
Минуту спустя мы тронулись. А проезжая мимо распахнутых ворот, я увидела высокого худого мужчину в шляпе и с фонарем в руке, который яростно светил в окно экипажа, явно надеясь разглядеть то, что находилось внутри. Точнее, меня.
Не знаю почему, но отпрянула назад, спрятавшись в глубине кареты. А когда миновали сторожку, выдохнула с облегчением и снова прильнула к окну, рассматривая изменившийся вид.
Теперь мы ехали по скрипевшей гравием дороге. Вдоль нее поднимались высокие деревья, похожие на кипарисы. За ними открывались поля. Чуть дальше, мне показалось, что я разглядела полосу воды. Возможно, озеро или река. Но она исчезла слишком быстро и на смену пришел парк и беседки, освещенные такими же странными фонарями, какие я видела в городе. Затем появились и здания. Первое, монументальное и похожее на старинный особняк, встретило нас подмигивающими окнами, горевшими исключительно на первом этаже. Но мимо этого дома мы благополучно проехали. Затем было еще одно здание, с острой крышей и просторным балконом, и только обогнув его, экипаж замедлил ход, а затем и вовсе остановился перед длинной лестницей, уходившей вверх.
— Тпру! — раздалось со стороны кучера.
Лошади замерли, а дядюшка Сом спрыгнул с козел и мгновение спустя, распахнул дверцу экипажа, заглянув в салон.
— Ну, мисс, — прокаркал он, — вот мы и приехали. Выгружайтесь. Я повожу вас и передам с рук на руки, как полагается, господину камердинеру милорда Де Вирра.
Он подал мне руку, и я приняла ее, выбираясь из салона.
Спрыгнув вниз, запрокинула голову, придержав шапку рукой, рассматривая огромный, уже не особняк, а замок, с крепкими стенами, резными башнями, но при этом не массивный, а, я бы даже сказала, не лишенный изящества.
Нижний этаж украшали колоны и арки. Длинная лестница вела к центральному входу, двери которого могли пропустить даже великана, если таковые, конечно, существуют в этом мире. И я вполне предполагала, что подобное могло быть. Кто знает, какие тайны скрываются здесь, что таит тьма и даже окружавший меня парк.
— Давайте я проведу вас, мисс, и передам с рук на руки миссис Хопкинс, — обратился ко мне кучер. — Вам стоит отдохнуть с дороги. Молодого хозяина раньше полдня не ждите. Когда он отдыхает с друзьями, то это надолго.
Я открыла было рот, чтобы заявить о том, что никакого хозяина у меня нет и никогда не будет, но поняла, насколько это несвоевременно и глупо в данной ситуации. А потому снова решила принять смиренный вид и сперва осмотреться вокруг. А потом уже начинать делать выводы.
К моему разочарованию, мы не направились к главному входу. Дядюшка Сом повел меня по дорожке за угол здания. Там нашелся задний двор и черных вход — простая дверь, деревянная и крепкая, к которой вели всего каких-то три ступеньки. Мы благополучно поднялись на них, причем, мистер Соммерс шел первым. Он постучал и, к моему удивлению, дверь открыли почти сразу. А я уж подумала, что нам придется ждать довольно долго, если учитывать тот факт, что за окнами стояла глубокая ночь и обитатели здания должны были спать крепким сном.
Но дверь скрипнула и на пороге возникло строгое лицо в обрамлении белого накрахмаленного чепца. Женщина с бровями вразлет, весьма строгого вида, посмотрела на кучера, а затем и на меня. Буркнула недовольно: