Я усмехнулась, покачав головой.
— И как долго ты там продержался? — поинтересовалась я, ведя друзей к лестнице.
— Месяц. Дождался следующей стипендии и переехал.
— Ужас. А жаловаться не пытался? — Кирстен шла сразу после меня и на ходу оглядывалась на следовавшего по пятам парня.
— А смысл? Мне бы сказали, что это мои проблемы. Не менее двух сотен иномирцев прибывает в академию каждый год. Всех надо расселить. Это Еве повезло, что она появилась отдельно от всех и в момент, когда спрос на жилые комнаты уже упал.
Мы поднялись на четвертый этаж. Пока все было тихо. Вставив ключ в замочную скважину и провернув его, я отварила дверь, впуская друзей внутрь.
За окном повисла серость, размываемая стеной дождя. Пройдя к оконной раме, я приоткрыла ее, чтобы запустить свежий воздух.
— Располагайтесь. Я сейчас спущусь, налью чай и вернусь.
— Может, тебе помочь? — лишь ради приличия спросила Кирстен. Ей явно хотелось остаться.
— Нет, не надо. Сама справлюсь, — ответила я, сразу же исчезая в коридоре.
Оказавшись на первом этаже, я уверено отправилась на кухню, застав свою соседку сидящей за обеденным столом. На вид женщине было около пятидесяти лет. Глаза она ярко подвела черным карандашом, а на пальцах рук красовались массивные перстни с разноцветными драгоценными камнями. И я в очередной раз задумалась, настоящие ли они.
— Здравствуйте, — поздоровалась, сразу подходя к плите из камня, которая мгновенно нагревалась, стоило лишь повернуть рычаг и соединить два кристалла под ней.
Набрав в чайник воды, я поставила его на нагретую поверхность, а потом помыла три кружки и водрузила их на поднос.
Все эти манипуляции происходили под пристальным взглядом женщины. Ее имени я не знала — она была не слишком разговорчивой, вот даже сейчас не поздоровалась в ответ. Но, видимо, этот день соседка решила сделать особенным.
— Ты нужна здесь больше, чем там.
— Что, простите? — оглянулась я. Поначалу показалось, что она сказала это не мне.
— Не надо ни о чем жалеть, — тем не менее продолжала дама.
— Я ни о чем не жалею, — возразила я. Она вроде смотрела на меня, но будто сквозь. И это начинало злить.
— И вы два сапога пара. Пусть ты вода, но в душе еще и огонь. — Теперь происходящее окончательно превратилось в неразбериху. — Не штиль, а шторм. Не пластичность, а сила и сокрушение. Ты само проклятие.
Я сглотнула. Женщина перевела взгляд на свои ладони, успевшие покрыться глубокими морщинами. Мне стало не по себе, и я даже не знала, что ответить, хотя обычно у меня с этим проблем не возникало. В голове роились вопросы: «Сумасшедшая? Хочет меня напугать? Или в ее словах действительно есть какой-то смысл?»
На Земле у меня не возникло бы сомнений насчет ее здравомыслия — решила бы, что она сама себе что-то навыдумывала. Но теперь я не дома и надо держать ухо востро.
— Приятной встречи со своим отражением, — напоследок прокаркала соседка, поднимаясь из-за стола. Облаченная во все черное, она напоминала ворона, и лишь перстни на пальцах привносили ярких красок.
Я хотела вновь задать вопросы и в этот раз добиться на них ответов, но вода в чайнике закипела и, расплескавшись на каменную плиту, звонко зашипела, превращаясь в пар.
«Блин, блин, блин!» — Ругаясь про себя, я схватила полотенце и насколько возможно быстро убрала утварь с огня. А когда оглянулась, соседки уже и след простыл. Но я была бы не я, если бы не вышла за ней в холл.
Там тоже оказалось пусто, и тогда я подошла к Магде и тихо постучала по деревянной стойке.
— Да? — Она выжидающе посмотрела на меня.
— Вы не видели здесь женщину лет пятидесяти во всем черном? Она одна из жильцов.
— Что? Первый раз слышу. Никто подходящий по описанию здесь не живет.
— Как?! Я несколько раз видела ее на кухне. — Теперь пришел мой черед удивляться.
Магда смотрела на меня несколько секунд, прежде чем пододвинуться ближе и шепотом спросить:
— Может, ты призрака видела? Ходят слухи, что пару веков назад дом принадлежал очень сильной ведьме, которая даже после смерти не пожелала покидать его стен. Кто-то верит, что она предсказывала будущее, — с суеверным ужасом продолжила она. — Так что, может, это правда ведьма была?
Я видела по лицу консьержки, что ее хлебом не корми, но дай зрелищ. Уже завтра вся улица будет гудеть и разрываться от новых слухов.
— Нет, не думаю. Должно быть, напутала что-то, — отшатнулась я. Никогда не любила сплетниц. Обычно они не знали границ, перевирая все.
— Как это напутала? Подожди. Подобное не путают, — вознегодовала она.
— Ну, наверное, я переутомилась на учебе. Да еще и после переноса не оправилась, — сориентировалась я, уже жалея, что затеяла этот разговор.