Я сразу вспомнила, как схватила Димитара за рубашку и оттолкнула.
Грубо. И я точно уязвила его гордость.
— Боюсь, не выйдет. Он участвует в королевском турнире, как и я. — задумчиво призналась я, нахмурив брови. Если бы можно было переиграть день сначала, то, возможно, я бы так и поступила. После увиденного в саду я, как никогда, понимала опасения Кирстен. — И что он сказал?
Девушка на мгновение отвела взгляд и нервно сложила руки на груди.
— Насчет какого-то подарка. Сказал, надеется, что загладил свою вину за резкие слова. И с нетерпением ожидает встречи. — Сокурсница шумно втянула воздух. — А напоследок он поинтересовался, ни подруги ли мы. И раз да, то он всегда придет на помощь близкому Еве человеку.
Лицо студентки побледнело. А я вдруг вспомнила тот тягучий, будто привораживающий голос, каким Альбер околдовал свою жертву во время первого занятия. В нем смешивалось обаяние и опасность…
— Вот же сукин сын! — не сдержала я ругательства, безумно разозлившись. Мало того, что ублюдок выяснил, где я живу, ведь подарок — это наверняка цветок, сожженный Розенталем, так еще и угрожал Кирстен.
Последние его слова явно переводились как «Если она будет меня избегать, я займусь тобой».
С трудом взяв себя в руки, я попросила:
— Пожалуйста, не волнуйся. Я постараюсь с этим разобраться.
— Как?
— Что-нибудь придумаю, — смело пообещала ей. Я бы и раньше не испугалась, но теперь в моем рукаве имелся козырь.
Черный высокий забор украшали алые камни на маленьких пиках, торчащих поверху. Эти кристаллы были не больше, чем подделка, созданная искусным магом земли. Но даже подобного рода фальшивку использовать мог далеко не каждый.
Розенталь отпер калитку, преодолевая скудный сад на переднем дворе. Раньше здесь каждый год выращивали цветы, а теперь остались лишь многолетние растения — фланелы, что цвели по ночам. Их лепестки мерцали, будто посыпанные разноцветной волшебной пыльцой, и привлекали насекомых. Ближе к дому росло несколько деревьев с высокими крепкими стволами и кривыми, покрытыми почти черной корой ветвями. Стоило подуть ветру, и густая листва начинала шумно шелестеть.
Поднявшись по крыльцу, Александр открыл дверь и вошел внутрь. В коридоре горел свет.
Парень сразу направился к лестнице.
— Куда ты исчез сегодня? — вышла из кухни Лея.
— Были дела.
Губы девушки на мгновение сжались, но тут же расплылись в подобии благодушной улыбки.
— Твой отец дал мне ключи от этого дома.
— Я понял. — Розенталь остановился, с непроницаемым лицом глядя на нее.
— Они не против, чтобы мы жили вместе. Ведь будет хорошо привыкнуть друг к другу. Мы и так уже почти женаты. — Лея подошла ближе. Она протянула ладонь с колечками на пальцах и коснулась щеки огневика. Украшение с крупным алым камнем на ее руке едва сверкнуло и вновь стало безжизненным.
Александр повел головой, освобождаясь от этого прикосновения. Он вновь почувствовал себя усталым, но и нотки отвращения всколыхнулись в нем. Они с Леей знали друг друга с детства. Когда-то он уважал ее за прямоту и уверенность в себе — в те времена она казалась ему умной, начитанной, выгодно выделяющейся на фоне сверстников. А еще очень эгоистичной и умеющей добиваться своего. Но уважение исчерпало себя, а чужой эгоизм теперь вызывал лишь ярость.
— Не принуждай меня, Лея, — сказал он ей однажды, когда появились первые намеки на договорной брак. Девушка принадлежала богатой и влиятельной семье, и стоило лишь ее отцу поговорить с главой рода Розенталей, как последний счел эту партию достаточно выгодной.
— О чем ты? — в тот момент, наигранно улыбаясь и сидя напротив за столом, спросила она. На небе сверкали звезды, а на полу открытой веранды, на которой расположились друзья детства, уже стояла опустошенная бутылка вина.
Александр разозлился. Та, кого он считал хорошим другом, опускалась в его глазах все ниже.
Это был последний вечер, почти прощание… перед тем, как она стала врагом.
— Это не принесет счастья ни мне, ни тем более тебе. — Его губы скривились, он поставил бокал на стол. — Я заставлю тебя пожалеть, Лея. Возненавидеть. Не жди от меня верности. Впрочем, как и какой-то симпатии, не говоря уже о любви.
Ее улыбка сделалась грустной, девушка отвела взгляд…
— Меня это устраивает. И ты всегда говорил, что я добиваюсь того, чего хочу. Любыми средствами. Не будь столь категоричным, Алекс. Стерпится — слюбится, ведь так говорят?