— Господи, помилуй! — в шоке перекрестился батюшка.
В этот момент в коридор вышла Ольга, которая не скрывала своей истинной оболочки. Александр резко обернулся к пожирательнице.
— Что ж… — с большим сожалением произнесла Ольга, — Мне терять уже нечего!
У отца Александра не было никаких шансов оказать сопротивление. Прижав мужчину к стене, пожирательница-сирена высосала из него весь разум, затем оттолкнула от себя опустошённого. Раньше Ольга думала, что, пойдя на такие тяжкие преступления, она не сможет спокойно жить. Теперь же, смотря на опустошённого Александра, который мучительно стонал, пожирательница чувствовала спокойствие. Единственное, о чём Ольга сожалела, это то, что она не смогла найти в архиве то, что ей было нужно.
“Пусть этот путь не будет проделан зря!” — подумала сирена, достав из кармана своей ветровки хрустальный флакон.
После того, как пожирательница вызвала рвоту, чёрная жидкость заполнила сосуд.
— Господи, помилуй! — голос Арсения заставил Ольгу резко развернуться.
Смотря на опустошённого Александра и труп Элеоноры, Меликов не мог поверить, что самые худшие опасения воплотились в реальность.
— Оленька, — голос Арсения дрожал, — Что ты наделала?
В этот момент Ольга яростно зашипела, но вовсе не из-за Арсения. Нинель, Алиса и Ульяна, которые всё это время следили за Меликовым, не стали тратить время на сантименты. Самой быстрой оказалась Бекутова. Девушка достала пистолет и смогла застрелить пожирательницу с первой попытки.
После этого три практикантки смогли осознать то, что случилось. Нинель окинула подозрительным взглядом Арсения, однако вскоре её выражение лица смягчилось, когда она поняла, что пожиратель был не меньшем шоке. Алиса зашла в комнату архива. Казалось, будто в ней прошёлся ураган.
— Что она тут искала? — не понимала Свиридова, снова выйдя в коридор.
В этот момент блондинка обратила внимание, что взгляд Нинель и Арсения был прикован к полу. После смерти Ольги хрустальный флакон разбился, и чёрная жидкость растеклась по полу. Воронцова сразу вспомнила, что такие флаконы она уже видела, разница лишь в том, что чёрная вода не источала зловоние. К тому же девушка сквозь сератскую пелену смогла увидеть, как над этой водой сияли блёстки, как от новогодней мишуры. У Арсения же была другая реакция. Нинель сразу обратила внимание на то, что Меликов через несколько секунд схватился за голову.
— Что с вами? — спросила Воронцова.
— Нет, ничего. — пожиратель быстро взял себя в руки, — Я в порядке!
— Как же так? — шмыгала носом Ульяна, смотря на опустошённого Александра.
Три студентки, глядя на батюшку, не могли поверить в случившиеся. И всё же отрицание не могло изменить ситуацию. Тяжело вздохнув, Алиса достала пистолет и направила его на Александра.
— Что ты творишь? — закричал Ульяна, оттолкнув Свиридову.
— Он член ордена, и я делаю, что положено! — сквозь зубы процедила Алиса.
— Ты не имеешь право лишать его жизни! К тому же он неполноценный член ордена!
— Ты слышишь его стоны? — закричала Свиридова, указав на опустошённого, — Это же самая настоящая пытка! Ты хочешь, чтобы его душа мучалась до конца своих дней, из-за твоих извращённых моральных принципов?
— Не тебе, курица безмозглая, решать кому жить, а кому нет!
— Как ты меня назвала?
— Хватит! — закричала Нинель.
В коридоре наступила тишина, которая иногда нарушалась стонами Александра. Нинель же, сделав глубокий вдох, встала между одногруппницами, дабы предотвратить драку.
— Алис, — Воронцова повернулась к подруге, — Ульяна права. Это не нам решать.
— Нинка, поверить не могу, что ты… — начала было Свиридова.
— Мы ещё не в дозоре, чтобы решать подобное. — объяснила Нинель, взглянув на Александра, — Мы вернём батюшку домой. Только его семья имеет право решать, что делать.
— Спасибо, Нин. — тихо поблагодарила Ульяна, — Думаю, теперь мы должны связаться со штабом.
— Да, это нужно сделать. — затем Воронцова обратилась к Арсению, — Пожалуйста, помогите нам!
— Да, конечно. — согласился Меликов, всё ещё терпя головную боль.
***
Вторая же половина дня не могла привидеться девушкам даже в самых жутких кошмарах. Одна половина прибывшей дозорной группы осматривала архив, другая же расхаживала по дому Александра, мучая допросами членов семьи батюшки, практиканток и Арсения.
Когда же Нинель получила несколько свободных минут, она подошла к матушке Натальи, которая сидела у крыльца, всё ещё находясь в глубоком шоке. Воронцова села рядом с ней. Девушка очень хотела найти слова утешения, однако в голову ничего путного не лезло.
— С-спасибо. — внезапно матушка подала голос.
— За что? — не понимала Воронцова.
— Что не взяли этот грех на душу… Он бы этого точно не хотел. — Наталья повернулась к девушке, — Наверное, вам попадёт за это.
— Не берите в голову. — отмахнулась Нинель, потупив взгляд, — Мне, кажется, Мирону и повод не нужен, чтобы поиздеваться над нами.
— Вы знаете Мирона? — удивилась женщина, и Воронцова вопрошающи на неё взглянула.
— Нинка! — взволнованная Ульяна вышла на крыльцо.
— Что? Опять вопросы? — возмутилась Нинель.
— Нет! Нам разрешили присутствовать при наказании.
Прошло достаточно времени, однако предводитель Тутаевского ковена не воспользовался им, чтобы убежать. Семён Михайлович спокойно встретил дозорную группу и трёх практиканток. Когда они зашли в гостиную, в ноги агентов ордена бросилась Феодосия.
— Побойтесь Бога! — рыдала она, — Вы же знаете, мой муж благочестивый человек…
— Прекрати, дурёха! — рявкнул предводитель ковена, затем поднял супруг на ноги и крепко обнял.
Три студентки наблюдали за тем, как Семён Михайлович после длительного объятия отдал жену в руки других членов ковена, после чего заслушал приговор.
— Да, всё так! — твёрдо сказал предводитель, — Я недоглядел, и только я один несу ответственность за эту фатальную ошибку.
— Не-ет. — проскулила Феодосия, которую сдерживал Володя.
— Берегите друг друга. — прошептал Семён, перекрестив членов своего ковена, — Господь будет с вами.
Затем мужчина снова встал перед дозорными с гордо поднятой головой. Тех в свою очередь сантименты не затормозили. Один из агентов достал пистолет и привёл смертный приговор в исполнение…
Каждая студентка по-разному на это отреагировала. У Алисы на секунду перехватило дыхание. Впервые ей доводилось присутствовать при казни, и девушка не ожидала, что она будет такой эмоциональной. И от рыдания Феодосии у неё защемило в душе. Чтобы не чувствовать такое напряжение, Свиридова обратила внимание на одногруппниц. Бекутова спокойно наблюдала за казнью, и девушке даже показалось, что она этим наслаждалась.
“Вот ненормальная!” — злилась Алиса.
Нинель же не сводила глаз от кучки пепла, которое осталось от Семёна Михайловича. На лекциях Воронцова, как и другие студенты, заучила, что предводитель ковена всегда отвечает за своих подопечных головой. И у неё не было вопросов до этого жуткого момента.
“Он был виноват, но разве это было справедливое наказание?”, - с горечью думала Нинель, — “Поверить не могу, что я сочувствую приговорённому пожирателю.”
На этой трагической ноте и была завершена практика в Тутаеве.
Практика. Итог
Три студентки, оставшись с Мироном в классной комнате наедине, ожидали от главного инструктор урагана из гнева и насмешек, однако действительность была более мучительной для нервов девушек.