— Иванка Николаевна, вы ведь служили в дозоре, — к гостье обратился кто-то из молодых агентов, — Как у вас это получалось, если вы… Простите, если вы незрячая?
По запаху Иванка быстро нашла того, кто задал вопрос. Вскоре зрители узнали, что её старая деревяная трость была с секретом. Обнажив клинок, девушка направила его на агента.
— Здоровый разум есть самое сильное оружие, которое помогает адаптироваться даже ужасно изувеченному телу. А если, выражаясь образно, нет мозгов, то тебе даже Дьявол за милую душу не поможет. — после этого ответа Овчарова спрятала клинок в трость, — Следующий вопрос!
— Иванка Николаевна, — к гостье обратился Павел Гаврин, — Вам уже сто девяносто шесть лет. Скажите, вы не офигеваете от того, как быстро поменялся мир за это время?
— А в чём вы эту изменчивость измеряете? В новых технологиях? В воинах? Или же в жизнях? Сама суть жизни — это физическая константа… Вы её хотите ярко украсить. Вы так, люди, хотите обмануть себя, надеясь, что вы не будете сожалеть о потерянном времени. А время — это лишь единица измерения, которая просто движется и без ваши сожалений и без ваших радостей.
— Простите, вы ведь тоже человек! — Нинель так резко подала голос, что привлекла к себе внимание окружающих, — Да, вы живете дольше других, и Серата у вас в венах намного больше, чем у нас. Вы держитесь отстранённо, но вы такой же человек, как и мы!
Иванка повернула голову к Нинель. В зале воцарилась тишина. Все ожидали ответа гостьи, однако она молчала. В какой-то момент Нинель даже стало неловко от такого всеобщего внимания.
“А чего я такого сказала?” — подумала Воронцова, проглотив ком в горле.
Вдруг за всё это время на лице Овчаровой появилась ухмылка, затем гостья демонстративно медленно похлопала в ладоши. От непонимания Нинель хотелось вжаться в кресло.
— Следующий вопрос! — наконец, произнесла Иванка, потеряв интерес к Воронцовой.
***
После мероприятия Свиридовы ожидали Иванку и главу семьи в кабинете последнего. И во время этого ожидания Алиса решила написать подруге.
Алиса: Ну, как она тебе?
Нинель: Помесь Ванги и Джулии Ванг. Ты мне лучше скажи чего все на меня так палялись?
Алиса: Просто ты внезапно всё это сказала. На Машу ведь тоже глазели из-за её непосредственности.
Наконец, в кабинет зашёл Андрей Свиридов вместе с Иванкой.
— Вашу породу я узнаю сразу. — войдя в кабинет, Овчарова в знак приветствия сделала книксен.
— Мы одинаково пахнем? — спросил Артур на смех других членов семьи.
— Родственный запах крови не становиться слабее даже через множество поколений. — с обыкновенной серьёзностью ответила Иванка.
— Иванка Николаевна, — обратилась Аня, — А какой был наш прапрапрапрапрадедушка?
— Да в вас нет никаких различий, разве что в лексике… Николай обрёл в моём лице сестру.
— Вы для нас тоже, как член семьи. — сказала Ангелина, — Кстати, вы собираетесь навестить нашу уральскую родню?
— Они меня тоже приглашали… Наверное.
— Иванка Николаевна, пользуясь случаем. — вступил Андрей, — Я понимаю, нет смысла приглашать вас на итоговые экзамены. Но мы будем очень рады, если вы будете присутствовать на торжественной присяге, выпускном банкете, а также на…
— На моей свадьбе. — неуверенно добавила Алиса, — Всё-таки вы действительном нам, как член семьи.
— Мне спешить некуда. — Иванка начала вертеть трость в своей руке, — Почему бы и нет?
(Не)чужой среди своих
Сообщество пожирателей более тесное, чем может показаться неофиту. Возможно, в Ярославле осталось не так много пожирателей старше двухсот лет, но такие очень трепетно относились к своим связям и не были чужды новых знакомств. И такие пожиратели любили устраивать посиделки для соплеменников, чей возраст превышал пятьдесят лет.
За время своего путешествия Арсений Меликов успел завести пару знакомств в Ярославле среди своих соплеменников. Сами они о Артёме Беленском практически ничего не знали, ибо переродились совсем недавно, однако они дали адрес пожирателя по кличке Зевс. В своём коттедже на Московском проспекте он любил устраивать вечерние посиделки, на которых собиралось практически всё ярославское сообщество пожирателей.
Приехав по адресу, Меликов сразу обратил внимание, что расположение удачное для тех гостей, кому приспичит пойти на охоту. А так такие посиделки напоминали квартирники времён краха СССР с той лишь разницей, что все одеты по-современному и со смартфонами в руках. Найти самого хозяина не составило труда. В гостиной он играл “Группу крови” для не требовательной публики. И Звес, конечно же, сразу обратил внимание на пожирателя, который ранее не мелькал в ярославском сообществе. Доиграв песню, пожиратель кавказкой внешности отдал гитару, рядом стоявшему гостю, и подошёл к Меликову.
— Эй, брат, ты из Санкт-Петербурга? — спросил хозяин.
— Нет, из Москвы. — Арсений смущённо почесал затылок, — Но я жил в Санкт-Петербурге до 78-го года. Точнее до 1978-го года.
— По тебе это видно. — Зевс протянул руку, — В миру меня зовут Тигран Вазгенович Лазгиян, но в нашем сообществе меня кличут Зевсом.
— Приятно познакомиться. — приезжий пожал руку хозяину, — Арсений Меликов.
— А как тебя в Москве кличут?
— Я своё прозвище не очень люблю, да и… — Меликов почувствовал на себе суровый взгляд хозяина, — Пророк.
— Уэй, брат, так ты оракул? — Зевс косо посмотрел на гостя.
— Нет, я энер. “Пророк” закрепился ещё в Санкт-Петербурге, и я до сих не понимаю логики, по которой мне дали это прозвище.
— Ясно… Что ж, брат, добро пожаловать в Ярославль. Я тут всех в нашем сообществе знаю.
— Тогда, Зевс, вы мне можете помочь. — затем Арсений приступил к делу, — Вы знаете Артёма Беленском?
— Казанова? Конечно, знал! Но намного лучше его знали бабы нашего сообщества… И что они в нём находили? Знаешь, я не удивлюсь, если выяснится, что его баба замочила.
— Он умер?
— Ещё в конце прошлого года его кто-то прибил… Я даже не удивлён, брат. Уж очень скользким был.
— Его многие хотели убить?
— Ну-у… Бабы так точно. И даже догадываюсь, кто именно.
Арсений вопрошающе взглянул на хозяина, и тот привёл гостя на второй этаж. Находясь в шумной толпе, Зевс указал на Тату, которая курила в углу.
— Ходят слухи, что они виделись незадолго до смерти Казановы. Ранее они встречались.
Услышав эту информацию, Арсений отвёл соплеменника в коридор. Уже там энер тихо расспросил хозяина дома о хрустальных флаконах с чёрной жидкостью.
— Э-э, брат, я такое… Хотя подожди! Я кое-что помню про хрустальный флакон.
— И что же?
— Это было 2004 году. Тогда мой брат устраивал посиделки. На ней один малолетка… Ну, по нашим меркам. Так вот этот малолетка прыгал по всему дому с пустым хрустальным флаконом, крича, что скоро мы будем свободны. Думаю, его Ностальгический синдром сильно в голову ударил.
— А может у него бешенство начиналось?
— Нет! Он, конечно, был возбуждён, но агрессии не было… В общем, эту малолетку быстро вывели из дому пару ребят. — в этот момент Зевс призадумался, — Интересно.
— Что именно?
— Я ведь эту малолетку после этой истории больше не видел в Ярославле.
— Звучит жутко. — Арсений окинул взглядом комнату, — Вы представите меня Тате?
— О, сразу видно воспитание девятнадцатого века!
Хлопнув гостя по плечу, Зевс направил его к Тате. И пока девушка удивлённо глядела на незнакомца, Меликов обратил внимание на татуировку, выглядывавшую из-под рукава рубашки. Похожую энер видел на запястье Ольги.
— Э, красавица! — начал Зевс, — Ты всё ещё страдаешь от Ностальгического синдрома?
— Как видишь, Зевс. — затем Тата обратила внимание на бинты на руках Меликова, — Но уж лучше имитировать удовольствие от сигарет, чем страдать от стигмат.