Взгляд Мирона устремился на Алису, Нинель и Машу, из-за чего студенткам стало не по себе. Затем, издав хмыканье и достав из ящика вещь, которая почти сразу же была спрятана за спиной, Ардашников подошёл к девушкам.
“Чё те надо, говнюк?” — раздалась мысль Маши в общем на троих сознание.
— Воронцова, — строгое обращение мужчины дополнял ещё и холодный взгляд, — Протяни руку!
Нинель растеряно замотала головой, не понимая, к чему этот приказ.
— Не похоже, что ты оглохла. — Мирон требовательно протянул свободную руку.
— Мирон Александрович, я не понимаю…
— Если уж ты собралась в дозор, — бесцеремонно перебил главный инструктор, — То усвой главное: приказы начальства не оспариваются! Так что живо протяни руку!
С опаской Нинель протянул свою правую руку, которую мужчина заключил в крепкую хватку. Дальнейшие же было очень неожиданным и быстрым. Мирон достал боевой нож, который всё это время он и прятал за спиной, и одним резким движением перерезал запястье на руке девушки. От нахлынувшей боли Нинель с криком упала на пол, а затем, зажав глубокий порез, из которого сочилась венозная кровь, она начала растеряно дёргать головой. Одногруппники уже хотели подбежать к ней, но Мирон так на них рявкнул, что они словно застыли на месте.
— Какого хрена? — выругалась Маша, бросившись к подруге.
Рязанова уже хотела помочь Нинель, однако Ардашников резко её оттолкнул. Затем главный инструктор, не обращая внимание на всхлипывание Воронцовой, взглянул на Свиридову. Алиса сидела в глубоком шоке, не понимая дикого поступка мужчины.
— Что глазеешь, Свиридова? — повышенный тон Ардашникова, заставил студентку прийти в себя, — Она тут сейчас кровью истечёт!
Быстро всё поняв, Алиса кинулась к раненной подруге. Взяв Нинель за руку, Свиридова начала передачу энергии. За считанные секунды глубокий порез на запястье становился всё меньше и меньше. Вскоре о нём напоминала лишь небольшая лужа крови на полу.
— Надо же. — уже более спокойно отреагировал Мирон, — Даже шрама не осталось. Впервые такое вижу.
После главный инструктор, как ни в чём не бывало, отошёл к своему столу. Пока студенты недоумённо глядели на него, Маша помогла Нинель сесть на место, а Алиса, несмотря на слабость, смогла встать сама.
— Приём, как вы видите, очень действенен, но применяется только в экстренном случаи. — пояснил Ардашников, вертя ножом, — Чем серьёзнее ранение, тем больше нужно энергии. Бывали случаи, когда дело доходило до самопожертвования. Но я надеюсь, что вы не настолько будете глупы. И да, этот приём не подействует при отравлении организма.
И вот прозвенел звонок, после которого студенты, оборвав ментальные связи, с большой радостью поспешили покинуть аудиторию. Все, кроме Нинель, которая уже успела отойти от шока.
— Мирон Александрович! — возмущённая Нинель, подбежала к главному инструктору, несмотря на попытки подруг её остановить.
— Чего тебе, Воронцова? — спокойствие Мирон обезоружило девушку, которая собиралась сказать всё, что она о нём думает.
— Ка-ак… Вы… Это…
— Воронцова, — усмехнулся Ардашников, — Если у тебя словарный запас меньше, чем у попугая, то лучше не начинай.
— Вы же меня чуть не убили! — наконец, Нинель смогла вернуть возмущённый тон.
— Да что ты говоришь! — затем Мирон взглянул на Машу и Алису, — Нет, тебя бы убил не я, а медлительность твоего энергоносителя.
Затем Мирон, собрав свою рюкзак, покинул аудиторию.
“Вот же говнюк!” — подумали девушки одновременно.
Детские кошмары
После насыщенного дня Алиса решила навестить свою тётю, которая проживала в преподавательском блоке общежития академии. К приходу племянницы она уже подготовила чай и печенья. Поблагодарив женщину, Алиса уселась за стол и начала чаёвничать.
— И как твой друг сердечный? — озорно спросила Ангелина.
— Он всё ещё в Рыбинске на задание. — ответила Алиса, откусив печенье.
— Да, я слышала, что в Рыбинске намечается стычка между местными ковенами. Будем надеяться, агенты смогут погасить конфликт… Милая, может папе расскажешь про Пашу? Он ведь и так догадывается, что у тебя есть парень.
— Тётя Геля, — смутилась девушка, — Я не уверена, что…
— А в чём ты сомневаешься? Вы дружите семьями. Думаю, ваш брак — это вопрос времени.
— Брак? Тётя Геля, по-моему…
— Да, что-то я далеко зашла. — рассмеялась женщина, — Ничего, всё в своё время.
— Да, это так. — Алиса потупила взгляд в чашку.
— Что такое, милая? — забеспокоилась Ангелина.
— Да просто… На последней паре кое-что случилось.
Свиридова-старшая с озадаченным лицом слушала рассказ племянницы про инцидент на последней паре. Когда Алиса закончила, в глазах девушки читалась неуверенность.
— Мда… Давно Мирон таким резким не был. Это даже как-то странно. — Ангелина положила руку на плечо девушки, — Алиса, не бери в голову. Мирон ведь…
— Да дело не в нём! Тётя Геля, это ещё была тренировка! А что, если я в реальной ситуации, когда мой товарищ будет серьёзно ранен, я также ступлю?
— Такая тренировка? — Ангелина ещё сильнее призадумалась, — Милая, кажется, я знаю откуда ветер дует.
— Думаете, папа, его подбил на это?
— Возможно. Но я и Мирона хорошо знаю… Если я права, то скорее всего, твой отец его очень сильно чем-то замотивировал. Только вот чем?
— Ну сколько можно? — устало выдохнула Алиса, — Когда же папа уже примет мой выбор? Да, моя мать погибла во время задания, но сколько можно бояться, что я повторю её судьбу?
— Милая, — Ангелина сделала небольшую паузу, после чего решилась добавить, — Дело не только в твоей матери.
Алиса недоумённо взглянула на тётю. Ангелина же на своём телефоне молча открыла выцветшую семейную фотографию восемьдесят пятого года. На ней были изображены супруги средних лет Арсен и Мира Свиридовы вместе со своими тремя детьми: девятнадцатилетним Афанасием, двенадцатилетним Андреем и десятилетней Ангелиной.
— Это была наша последняя совместная фотография. — с грусть в голосе сказала Свиридова-старшая, — Алиса, ничего, если я при тебе закурю?
— Ничего. — девушка не отрывала взгляда от фотографии, — Дядя Фося… Он был так молод.
— И полон храбрости. — Геля сделала затяжку, — Вам отец всех обстоятельств не рассказывал?
— Нет. Мы знаем только то, что он погиб во время задании.
— Думаю, Андрей не сильно будет обижаться, если я тебе всё расскажу.
— Что именно расскажите?
— Фося был самым лучшим старшим братом на свете. Когда родители были заняты работой в ордене, он не давал нам тосковать. Из школы встретить мог или приготовить ужин, когда мама была занята другими домашними делами. Родители, конечно, переживали, когда он принял решение пойти в дозор. Наш отец не понаслышке знал, что это такое, хоть на тот момент он уже работал в отделе контроля. Эх, Фося… — Ангелина потушила сигарету в пепельнице, — Его первое задание оказалось последним.
— Как это случилось?
— Милая, как это случилось, уже неважно. Важно то, что было потом… В тот день я и Андрей вернулись со школы, и увидели отца, который нервно сжимал трубку телефона, а мать отрицательно кивала головой… Когда они нас увидели, велели уйти в свою комнату. Наверное, я тогда впервые почувствовала настоящий страх. Андрей меня пытался успокоить, но он тоже был напуган. И пока мы сидели в комнате, мама и папа очень сильно ругались.
— Из-за чего?