Киашшас был прав — фейскую магию сравнивали с эльфийской по близости к природе, но отмечали ее слабость. Именно по этой причине знания чаще передавались по наследству, а о дополнительном обучении никто не размышлял. Главе к пятой я поняла главное отличие: эльфы учатся подчинять природу для своих интересов, а феи ничего не способны исказить, но могут улавливать и использовать без подчинения. Это не активная сила, как все прочие виды магии, а созерцательная, подстраивающаяся. Да уж, не особо оптимистичный расклад для наследниц этой самой магии.
Но оторваться я не могла, поскольку незначительные знания с лекций вдруг накладывались на совершенно новые. То самое алханово древо, листья которого сильно притупляют чувствительность, упоминалось одним из первых. Эльфы читают заклинание и активируют это действие. А феи поступают совершенно иначе. Алханово древо само по себе обладает магическими свойствами, оно рождено, существует, развивается с этим свойством. Не нужно отрывать листья и заставлять их что-то делать. Достаточно просто попросить, но не словами — показать, что тебе нужна помощь. Передать свою боль стволу. И если фея попадает в резонанс, то древо само начинает ей помогать. Не по требованию, а по обоюдному желанию слиться. Как все в природе связано, так и феи являются лишь естественным элементом этого общего потока!
Каждая новая глава потрясала воображение сильнее. Описываемые материи были настолько тонкими, что не укладывались в голове. Хотелось разорваться — побежать в академический сад и прижаться к алханову древу, или остаться тут, чтобы проглотить еще несколько глав. И феи уже не казались жалкими подобиями настоящих волшебников, они были как будто основой всей магии. Захочешь природе зла — и она оттолкнет. Мечтаешь понять ее, докопаться до самых элементарных частиц — и она вольется в тебя всей своей мощью. А разве есть на свете сила, способная быть выше природы? Все остальные виды магии только хватают какие-то ветки на этом бесконечном дереве, ломают их под себя, а феи лежат в самом корне, растут внутри ствола. Какой неоднозначный, но глубинный смысл. И странно ли то, что я почти сразу его уловила, как если бы всегда была готова к этой мысли?
— Тиалла, — позвал призрак издалека. — Мне пора закрывать зал. Ты можешь взять любую книгу до завтра. Вижу, как горят твои глаза.
Я бегло осмотрелась. Оказалось, что других посетителей не осталось. Ничего себе увлеклась… И ведь за все время даже не вспомнила о тягучей влюбленности в Инирана! Нашла великолепное отвлечение для мозгов. Я встала и склонила голову в самой честной признательности:
— Спасибо. От чистого сердца спасибо, господин Киашшас. За эти несколько часов и с вашей помощью я получила больше, чем вообще могла рассчитывать.
— Рад был помочь, — он, возможно, улыбался.
Но я шагнула по направлению его голоса и осмелилась попросить:
— Могу ли я задержать вас еще на несколько минут? Хочу кое-что попробовать.
— А, дошла до главы о призраках?
— Только начала, — я улыбнулась. — Можно?
— Дерзай. Я здесь для того, чтобы маги становились сильнее. А если уж бездарность обратится магом, то я буду считать, что все последнее столетие прошло успешно.
Я подошла еще ближе и закрыла глаза. Феи не могут видеть призраков, поскольку призраки не являются чистым порождением природы. Призраки — остаточный сгусток энергии после чьей-то жизни. Но его присутствие неизбежно отражается на пространстве вокруг, как раз то самое неестественное искажение в общей гармонии. Не открывая глаз, я подняла руки и начала плавно водить ими по воздуху.
Я ничего не хочу менять, ничему вредить, я желаю только узреть. Ни одна веточка огромного невидимого дерева магии не покачнется от моих действий.
Не сразу, но я ощутила колебания воздуха подушечками пальцев, хотя в помещении не было сквозняка. Просто почувствовала эти переплетающиеся слои, а потом резко, внахлест предыдущему ощущению, натолкнулась на дисгармонию. В плотных волнах воздуха одна выбивалась — холоднее, чуть туже сцепленная. Прошептала:
— Это вы, Киашшас. Я чувствую!
— Я, — отозвалось веселым шепотом.
И мне вдруг само собой стало понятно, что он очень высок и горбится, как старик. Я почти разглядела его лицо, но от волнения распахнула глаза и уставилась в пустоту, не в силах описать свой восторг.
— Итак, — мягко сказал призрак. — Ты все-таки фея.
Я от радости не могла подобрать правильных слов. Да, эта магия слаба по сравнению с другими, но она есть! А еще несколько часов назад я не знала даже об этом! Библиотека вмиг превратилась в самое лучшее место в академии, если не во всем мире, а Киашшас — существом, достойным моей самой огромной признательности. Но он поторопил: