Пока шли сцены со старым королём, королевой и свитой, им выдалось несколько минут для отдыха. Жаклин постепенно успокаивалась. Ей предстояла следующая сцена, с подругой Франзины, сообщающей, что она выходит замуж – её играла пятикурсница-боевичка, в принципе не ведающая, что такое боязнь сцены. Постепенно, девушка вошла во вкус, почти по-настоящему проживая роль Франзины.
Она выглядывала из-за кулис, наблюдая за игрой студентов, и вдруг поняла, что просто быть постановщиком и участвовать в спектакле – очень большая разница. Теперь ей будет не хватать этих удивительных эмоций, сопричастности к действу, реакции зала – смешков, подбадриваний, выкриков с места…
***
Между тем, спектакль шел своим чередом: старый король умер, передав бразды правления сыну – Шульману. Тот объявляет на балу послам соседних государств о желании жениться на принцессе, для укрепления дружбы между государствами. Это известие сражает Франзину, стоящую неподалёку от трона. Король смотрит на неё, а Франзина медленно отступает со сцены с выражением муки на лице.
Её подхватывает под локоть герцог Швабский со словами: «Пойдём-ка, красотка, я тебя утешу!»
В зале понимали, к чему всё идёт – историю Великосветской Франзины знали все.
Шален увел Жаклин со сцены, шепча на ухо:
− Обопритесь на мою руку – вы побледнели даже под слоем пудры! Сейчас упадёте от напряжения! Нельзя же так вживаться в роль!
А у неё перед глазами стояло побелевшее лицо Гарвея, смотревшего на неё из первого ряда, закусив нижнюю губу – вот-вот закапает кровь. Ивет собственнически вцепилась в его руку, и обмахивалась дорогим золоченым веером, с гордостью постреливая глазками по сторонам.
Рози, хотя ей нужно было вот-вот выходить на сцену, отыгрывать поиски блудного муженька, кинулась к Жаклин с флаконом нюхательной соли.
− Вы сможете продолжать? – спрашивала она. – Может стоит остановить спектакль?
− Ни в коем случае! – ответила Жаклин, морщась от резкого запаха. – Я в порядке!
− Ну, смотрите у меня! Сейчас будет антракт – у вас будет время полежать двадцать минут за ширмой в гримерке. Очень советую сделать это! На вас лица нет!
С этими словами ураган по имени Рози сорвался с места. Со сцены донеслись пронзительные крики:
− Где мой муж? Ах, где искать его? Он с дамой удалился? Вот негодяй, подлец и интриган!
Шален ободряюще похлопал Жаклин по руке, улыбнулся и сказал:
− Прошу меня простить, мой выход. Я должен поддержать неподражаемую Валенсо!
Жаклин слабо улыбнулась ему и произнесла:
− Идите, конечно! Было бы совсем прекрасно, если бы эта поддержка распространилась не только на сцену. Вы не представляете, какая она замечательная!
Джейд, не оборачиваясь поспешил на сцену, на ходу бормоча:
− Очень хорошо представляю!
Через пару мгновений девушка услыхала как его реплика летит в зал:
− Ах Изадора! Ну зачем так кипятиться? Я здесь, готовый пасть к твоим ногам!
Жаклин перестала прислушиваться, повторяя про себя свои слова. В следующей сцене она должна была объясняться с королём-Шульманом. Простая девушка Франзина исчезла, теперь перед зрителями должна была предстать Великосветская Франзина, жеманная, разряженная, под маской вычурного макияжа. Отныне она куртизанка, принимающая только очень знатных клиентов – с лёгкой руки герцога Швабского.
Нужно же переодеться! Жаклин метнулась в импровизированную гримёрную – уголок, отгороженный двумя ширмами от большого пространства за сценой. И вот наступил он – непредусмотренный момент! Рози, была занята на сцене, больше не у кого было просить помощи в переодевании и накладывании грима. Следующий выход был Жаклин. Она сжала кулаки и посмотрев на растерянную девушку в лёгком романтичном платье, взглянувшую на неё из зеркала, сказала:
− Ну вот и пришел черед доказать, что ты не зря преподавала искусство рисования мандал. Да и тётины уроки придутся кстати!
Она штурмовала вычурное пурпурное платье Франзины словно пехотинец цитадель, но тут же поняла: всё равно без посторонней помощи не обойтись. Самостоятельно затянуть корсет, с шнуровкой на спине, невозможно. В кринолине и нижней кружевной сорочке, она выглянула за ширму. Неподалёку нервно расхаживал взад-вперёд Шульман – выступление перед полным зрительным залом давалось ему тяжело.
Затолкав стыд как можно дальше – иного выхода-то не было! – Жаклин позвала тихонько: