− Да ничего интересного! – протянул принц, скалившийся в ухмылке, оглядываясь на свою неизменную свиту – Флабера и Майвеля, на этот раз не поддержавших его лихорадочного веселья. – Во всяком случае, не настолько интересного, как вы. Мы ищем Майсона Слая.
Сердце Жаклин сжалось.
− Что с ним? – спросила она. Неужели напали и на этого громадного доброго парня из Нового Гампаса, умевшего рычать не хуже льва?
− Да ничего пока, − протянул Гарвей. – До тех пор, пока мы его не найдём. Там за себя не ручаюсь.
Девушку покоробило от такой наглости, но она промолчала, ловя на себе злобно-насмешливые взгляды принца.
− Боюсь, это вам не поздоровится, если всё-таки найдёте его! – проронил Шульман. – Ничего нет опаснее доброго человека, загнанного в угол. Чем он вам на этот раз не угодил?
− Да этот ушастый губошлёп, который разговаривать-то толком не научился, напустился на меня из-за чего-то, отнял зачарованную колоду, разорвал её – голыми руками, представляете? А потом, похоже, испугался своего поступка и сбежал, − пояснил Гарвей. – Так что я в своём праве! Пусть возмещает ущерб!
− А сколько стоит ваша колода? – спросила Жаклин.
− От неё остался только червонный туз, который повинуется вам больше, чем мене. − Гарвей испытывающе посмотрел на неё. – А что? Хотите расплатиться за него? Я не против! Только деньги – это не интересно. Вот поцелуи… гарантирую – со мной будет гораздо познавательнее, чем с Патриком – у меня опыт побольше! У вас уже была возможность убедиться — не далее как сегодня утром.
Жаклин вспыхнула. Это не укрылось от нахала – он тут же расплылся в улыбке. Зато Флабер с Майвелем поскучнели, с опаской поглядывая на Патрика, который не сразу осознал сказанное.
— Что ты сказал? — переспросил Патрик.
— Да, магистр Тризо целовалась со мной сегодня, также как сейчас с тобой!
— Как же вам не стыдно! — разозлилась Жаклин. — Вы это сделали на спор, насильно, да ещё при свидетелях, стоящих здесь, и теперь кичитесь?
Она хотела ещё много чего сказать, но заметила, как расширились в ужасе глаза Гарвея, глядящего ей за спину.
Девушка оглянулась: Шульман отступил на шаг, потом ещё… С рук его тёмными струями потёк туман, волосы необычного цвета разметались в порывах призрачного ветра, а в глазах билось неукротимое зелёное пламя. Это происходило в полной тишине, и от того казалось только страшнее.
− Беги! – сказал ей Гарвей. Улыбка бесследно исчезла с красивого лица. Девушка растерянно переводила взгляд с него на Патрика, черты которого заострились и приобрели отрешенность: туман, тёкший с кончиков пальцев густел, формируя громадные черные крылья неведомой птицы. Патрик продолжал пятиться – крылья птицы дрогнули, становясь размытыми, но лишь на мгновение – Гарвей кинулся к Жаклин, схватил её за руку и потащил прочь по аллее, вопя:
− Да не стой ты столбом! Он же сейчас убьёт нас всех!
Майвель и Флабер улепётывали в разные стороны – только спины мелькнули за кустами.
− Двигай ногами! − рычал Гарвей, не отпускавший её руку, продолжая тащить за собой.
Они бежали вперед по аллее, а за плечами раздавался сухой неприятный треск. Наэлектризованный воздух дрожал и плавился. Усталая после прогулки, непривычная к долгим физическим нагрузкам Жаклин уже задыхалась, а ноги отказывались двигаться.
− Не стой! – гаркнул принц – его дыхание тоже сбилось, но меньше, чем у девушки. Он резко толкнул её куда-то вправо – Жаклин со всего маха влетела в кусты, здорово исцарапав руки и, наверняка, разорвав платье в нескольких местах.
Она попыталась выбраться и замерла – Гарвей стоял на дорожке, закрываясь руками, а к нему плыл чёрный дымный ураган, из которого били яркие молнии.
− Уходи! – закричала Жаклин, выдираясь из куста. – Он несётся прямо на тебя!
Парень не слышал её, а может, просто не мог сдвинуться с места, смирившись со своей судьбой. Повинуясь иррациональному импульсу, девушка подскочила к нему и закрыла собой, встав на пути клубящегося вихря. Когда её прошили первые молнии, она закричала, но не от боли – их прикосновения ощущались лишь как лёгкое пощипывание, а черный туман, проходя сквозь тело рассеивался, не касаясь принца, закрывавшего лицо руками.
Издали раздался истошный вопль раненого зверя, бьющегося в предсмертной агонии. Вдалеке, согнувшись, стоял Патрик и выл не переставая, схватившись за голову. Огромная птица с дымным сине-черным опереньем вынырнула из тумана. Она смотрела на Жаклин бесконечно мудрыми глазами, а потом обняла крыльями и исчезла в треске молний.