На горло с силой надавили – Жаклин показалось, будто ей надели раскалённый ошейник.
− О ма белла Сюзанн! – произнёс мужчина на выдохе. От шеи потекла раскалённая лава. Девушка от боли готова была зайтись в крике, но тело от лекарства стало непослушным. Единственное, что получилось – застонать. – Тише, тише! Ещё немного!
Шея стала свободной, но раскалённые щипцы теперь сжали запястья.
− О вита миа, ма эль коразон! – шептал мужчина. Этот голос она точно слышала не однажды. Вот только где? Затуманенный лекарством и болью мозг отказывался вспоминать.
Последним, что она услышала, перед тем, как погрузиться во тьму забвения, было:
− Я найду этого вампира, кем бы он ни был! И тогда…
***
Жаклин проснулась от неотвязного солнечного луча, настойчиво пробивавшего дорогу сквозь веки. Она помнила: светлые плотные шторы были задёрнуты, когда она засыпала. Сейчас ничего не мешало солнцу заливать ярким светом всю палату. Дверь отворилась и на пороге появилась медсестра – другая, не Виолетта.
− Доброе утро! Вы проснулись! Доктор уже начал беспокоиться!
− Почему? – удивилась Жаклин. – Он же сам дал мне снотворное!
− Вы спите уже двое суток! Сейчас позову доктора.
Через пару минут в палату с озабоченным видом вошел доктор Тормвел. Он поздоровался и спросил:
− Как вы себя чувствуете?
− Хорошо, по-моему, − неуверенно ответила девушка – Только горло болит немного.
− Не удивительно! – загадочно кивнул доктор. – Понимаю, спрашивать проспавшую двое суток бесполезно о том, помнит ли она что-то, но всё-таки рискну: может, необычный сон, или звуки сквозь дремоту?
− Да, − Жаклин никак не могла ухватить воспоминание, сверкнувшее светлячком в ночи и тут же угасшее. – По-моему, Виолетта с кем-то разговаривала… Нет, не помню.
− Виолетта лежит с синяками на горле и запястьях, обессиленная, в соседней палате. Так что, как понимаете, спрашивать её бесполезно.
− Мужчина! – Жаклин так резко подскочила в кровати, что у неё тут же закружилась голова. – Вчера… Ну, то есть тогда, приходил какой-то мужчина, разговаривал с Виолеттой а потом… потом…
«…Ма эль коразон!» − прозвучало в голове.
− Вы владеете иностранными языками? – спросила Жаклин. – Не знаете, что значит «ма эль коразон»?
− Я уже слышал это выражение, очень давно… В Кримпсе и Валхассии мужчины часто так обращаются к своим женам или девушкам. Это значат «Мое сердце».
− Тот человек говорил так… мне.
− Похоже, вы с ним очень близко знакомы, − доктор внимательно посмотрел на Жаклин. – Может, вспомните голос?
− Нет, − девушка с сожалением покачала головой. – Он говорил очень тихо.
***
− У него был акцент? – не сдавался Тормвел.
− Я не заметила. Только та странная фраза на иностранном языке – её прошептали на ухо – это же не считается? – доктор покачал головой. При запоздалых мыслях о том, что незнакомец мог сделать с медсестрой, девушке подкатила тошнота к горлу. − Скажите пожалуйста, что с Виолеттой? Она поправится?
− Сложный вопрос, на самом деле, − доктор привычным движением начал водить пальцем по глубокой морщине над переносицей. – У неё забрали большую часть сил – Виолетта на грани смерти. Дело осложняется тем, что она самая обыкновенная девушка и не владеет магической силой. Можете себе представить: если Шален, с большим потенциалом провалялся две недели, то Виолетта… только бы очнулась! Тогда будет шанс.
Он некоторое время смотрел перед собой с растерянным выражением ребёнка, покинутого матерью. Жаклин вдруг осознала, что молоденькая медсестра не так уж раздражает доктора – он явно переживал о её здоровье.
− Да что там! Наша профессия налагает свой отпечаток: приходится быть прагматичным и где-то циничным. Не конструктивно переживать о человеке – необходимо делать всё для его выздоровления. Пока – увы! − мы ничем не можем ей помочь.
В глазах доктора медленно тлели искры боли. Он внимательно посмотрел на Жаклин:
− А вы сами? На вас же тоже напали, во сне! Невеселый каламбур получается: поступили без признаков насилия, будете выписываться с ними. Нет, коков негодяй! – Тормвел сжал зубы, явно сдерживая более грубые выражения. – Напасть в моей больнице! Среди бела дня! Никто ничего не видел и не слышал кроме вас! Да и то, свидетельство может оказаться лекарственным бредом. Однако, у нас нет другой зацепки. Стоит присмотреться ко всем иностранцам, поступившим в университет после вашего прибытия – именно тогда начались нападения.
− Так я больше вне подозрений? – не удержалась от шпильки Жаклин.