− Что? – замечание Рози заставило её насторожиться.
− Да, они были как магистры Перуджи и Золи – куда один, туда и другой, будто ниточка с иголочкой! Вы разве не знали?
Жаклин в душе поблагодарила Рози за напоминание. Нужно намекнуть доктору, а ему будет проще расспросить Кранца, которого девушка немного побаивалась. Такой настойчивый интерес магистра по боевым искусствам и ментальному воздействию, к запасам в её лаборатории не должен остаться без внимания. Вернётся ректор, обязательно с ним поговорю, решила девушка.
Рози ушла. Жаклин честно пыталась дочитать роман, но то и дело ловила себя на мысли, что вместо злоключений многострадальной героини раз за разом видит лицо Патрика, каменеющее при виде Гарвея, держащего её за руку. Стоило закрыть глаза, как она тут же начинала чувствовать нежные прикосновения губ принца.
«Нет, так мы не договаривались», − пробормотала девушка, окончательно откладывая книгу, поворачиваясь на бок. Память не желала слушаться, назойливо поднимая из глубин на поверхность сознания призрачный шепот: «О ма белла Сюзан! Вита миа, ма эль коразон!». Перед ней вновь возникло лицо Патрика – в голубых глазах разгоралось ядовито-зелёное пламя, норовя вот-вот вырваться на свободу, волосы цвета листвы вились над головой под неощутимым ураганом. Неужели это его голос? Нет, это невозможно!
Вечером её вновь навестил доктор, осмотрел и сказал:
− Завтра утром я вас выпишу. Однако рекомендую пока взять небольшой отпуск для восстановления. Погуляете, подышите воздухом – перенапрягаться категорически запрещаю!
− Но у нас уже через неделю спектакль! – возразила Жаклин. – А работа мне в радость! Если честно, лучше сейчас переключиться на неё.
Вспомнив, о чём они говорили с Рози, девушка сказала:
− Доктор, магистр Кранц…
− Да! – встрепенулся Тормвел. – Вы слышали его голос?
− Нет. Не знаю… Просто… Тут мне рассказали: он настойчиво выспрашивает, где в лаборатории зельеварения хранится ксантрий. Понимаю, он не первый год работает, но вдруг что-то случилось? И он иностранец…
Выслушав путаную тираду, доктор усмехнулся:
− А вам не приходило в голову, что металл мог ему понадобиться для опыта? Магистр Кранц – неприятный человек, но нельзя его записывать в злодеи только на этом основании.
Жаклин стушевалась.
− Но я приму к сведению ваши слова, и поговорю с ним. Вам этого делать не стоит – чтобы не возникло лишних подозрений, − продолжал он.
− Так будет лучше всего! – обрадовалась девушка. – А вы расскажете об итогах разговора?
Тормвел смерил её строгим взглядом, но потом оттаял и улыбнулся:
− Не дают покоя лавры частного детектива? Ладно-ладно! Понимаю, пострадавшая сторона, имеете право знать. Как поговорю, сразу пришлю вам весточку.
Глава 10
Доктор, как и обещал, утром, после обхода, выписал Жаклин. На обычно строгом лице Тормвела сияла глуповатая мальчишеская улыбка.
− Виолетта очнулась! – объявил он с порога. – Она пока очень слаба, но сразу меня узнала, попросила пить и есть – это очень хороший признак!
Во время осмотра Жаклин, он непрестанно напевал под нос популярную песенку, безбожно фальшивя.
− Что ж, прекрасно, прекрасно, − бормотал он, слушая её лёгкие и сердцебиение длинной блестящей трубкой с круглым раструбом. – Вы совершенно здоровы! С чем вас и поздравляю! Можете собираться и отправляться дальше радовать своим присутствием студентов. В который раз убеждаюсь – молодость не обязательно должна быть глупой! Надо же, как вас любят! Уже человек десять подходили справиться о здоровье любимого преподавателя − а их наверняка отрядили коллективно! Так что вы верно выбрали профессию. Однако, сегодня всё-таки отдыхать! Работать позволяю только с завтрашнего дня!
Он удалился, по-прежнему напевая фривольную песенку о галчонке, выпавшем из гнезда.
Жаклин надела платье, которое ей прислала заботливая мадам Крифи. Старое оказалось безнадёжно испорченным – от прохождения сквозь портал в нем образовались крошечные многочисленные дырки. Прошло всего три дня, как она оказалась в больничной палате, но окружающее вызывало странное ощущение новизны. Она словно впервые видела фонтанную площадь со статуей лорда Скрига, проходную аллею, ведущую к жилому корпусу. По дороге, к удивлению, среди студентов не попалось ни одного знакомого лица. Точнее, она видела их, но с её курсов не было никого.