Они же на занятиях! – осенило Жаклин. Девушка поскорее прошла в свою комнату, тоже показавшуюся ей незнакомой. Безумно хотелось принять душ, что она и сделала. Через некоторое время, сидя в любимом кресле, укутанная банным халатом, попивая кван и листая роман, который сама выбрала в библиотеке, она почувствовала настоящее счастье. В эти минуты, она отчетливо поняла Селин, не пожелавшую оставить университет, ставший за столько лет настоящим домом. Для Жаклин Тербравос стал родным всего за четыре месяца. Нигде ещё так не прислушивались к её мнению. Даже дома, с родителями она не чувствовала себя настолько нужной, как здесь. А уж красивее места девушка и вовсе не встречала. Если бы не нападения загадочного вампира-иностранца…
− Кровь и яд! – раздался скрипучий старческий голос прямо над ухом. Жаклин подскочила, едва не расплескав кван. – Кровь и яд связаны навечно! Наглый убийца отмечен!
Пора бы уже привыкнуть к неожиданным появлениям призрака лорда Скрига! Но ей это пока не грозило: под пушистым халатом, спину прошиб озноб, руки задрожали…
− В-в-ы не могли бы изъясняться точнее? – пролепетала она, обращаясь в пустоту. Как и следовало ожидать, склочный старик проигнорировал её просьбу, ответив гробовым молчанием.
Поборов иррациональное желание поскорее выскочить из комнаты, Жаклин отхлебнула остывшего квана и открыла окно. Прохладный ветер немедленно ворвался в натопленную комнату, а небо, угрожающе нахмуренное свинцовыми дождевыми тучами ответило вместо призрака далёкими отголосками грома. Первые капли дождя стукнули по оцинкованному подоконнику с уличной стороны окна. Студенты старались поскорее перебежать из корпуса в корпус до того, как начнётся ливень. Однако девушка добилась своего – почувствовала, что не одна.
Жаклин вспомнила, что сегодня должна состояться очередная репетиция. Не желая дальше лелеять страх, она поскорее оделась, выбрав бежево-кремовое платье, в котором бывала в городе и вышла в коридор. Девушка рассудила: раз выходной, форму соблюдать не обязательно. Сверившись с расписанием, висевшим на отдельной доске в холле, она убедилась, что не ошиблась – репетиция должна начаться через полчаса.
Девушка сходила на кафедру, поздоровалась с магистром Золи, который сидел в своём уголке, и едва оторвался от пухлого фолианта, чтобы кивнуть ей. Он был так увлечён, что возможно даже не понял, кто перед ним. Взяв ключ от общего зала, Жаклин пошла по опустевшему коридору. Навстречу ей попался магистр Грюно, быстрым шагом деловито следовавший в сторону кафедры.
− О! Добрый день, магистр Тризо! – радостно провозгласил он, останавливаясь. – Слышал, вы тоже подверглись нападению? Очень рад, что удалось так быстро поправиться! Меня хотели отрядить к вам с визитом, от мужской части преподавательского состава.
Он понизил голос и доверительным тоном сообщил:
− Ненавижу больницы! У меня там начинается нервный тик, могу даже нагрубить сгоряча! Как хорошо, что этого не потребовалось! Вы меня спасли!
Не зная, что ответить на это откровение, Жаклин просто улыбнулась и пожала плечами.
− Слышал, там было ещё одно нападение? – красивые глаза магистра пытливо уставились на девушку.
− Э-э-э… Если хотите узнать подробности, вам лучше спросить доктора Тормвела. Я была в таком состоянии, что вряд ли смогу рассказать что-то внятное, − откровенничать с этим человеком ей категорически не хотелось.
− Ну, не настолько я хочу знать новости, чтобы тащиться для этого в больницу! – девушке показалось, что фальшивая улыбка магистра стала намного сердечнее.
− Простите, я тороплюсь! – она почувствовала себя очень неуютно.
− Вот так энтузиазм! – донеслось ей вдогонку. – Не успели выздороветь – тут же за работу!
Жаклин не стала разубеждать, припуская дальше по коридору. В очередной раз девушка поймала себя на мысли, насколько ей неприятен этот, в общем-то довольно красивый человек – почти также как Кранц, хотя Грюно никогда не обижал её ни словом, ни делом.
***
Она подошла к общему залу, когда часы показывали без пяти минут четыре. Под дверью стояла Айва и Гарвей. Девушка тихо говорила что-то, а принц скрестил руки на груди и молчал, лишь приподняв уголок рта. Заметив Жаклин, Айва умолкла, прожигая её сузившимися глазами. Гарвей же, наоборот, расплылся в настоящей улыбке.