— Пожалуй… Как это называется? Эмпатия? — предположила я.
— Ну да, — согласился он и, без всякого предупреждения зайдя мне за спину, обхватил за плечи и притянул к себе. — Чем ближе другой человек, тем лучше можно его почувствовать. Во всех смыслах, — шепнул он, наклоняясь к моему уху.
— То есть, если даже кто-то умеет закрываться, то прикосновение к нему помогает… как бы это выразиться… пробить защиту? — уточнила я. От Кея пахло шоколадом, корицей и ванилью. Сладкоежка!
— Именно, — подтвердил он. — Причём, обязательно нужно, чтобы это касание было эмоциональным. Не бесстрастным. Поэтому пройти мимо и на ходу задеть кого-то рукавом — не вариант. Теперь ты понимаешь, что, ударив Ваура, я…
— Так ты из-за этого?! Но разве обязательно драться? — поразилась я. — Можно было его… эмм… обнять.
— Да ты что?! — теперь пришёл черёд собеседника изумляться. — Я — обнять Ваура? Ты хоть представляешь, как рискованно обниматься с инкубом?
— Нет, но за предупреждение спасибо, — буркнула я, вырываясь из его рук, чтобы ещё чего-нибудь ненароком не прочитал в моём не слишком стабильном эмоциональном состоянии. Значит, прикасаться к нему — нарываться на вероятность случайно открыть лишнего, обнимать Ваура — очевидно, тоже небезопасно. Не складывается у них, должно быть, личная жизнь с такими-то способностями.
— Ладно, идём, пока не опоздали, — поскучнел Кей. Поправил рюкзак и спрятал руки в карманы. — Надо ещё аудиторию найти.
— Я должна встретиться с новенькой студенткой с факультета прорицания, — вспомнила я. — С рыженькой такой. Забыла спросить у Эрики, как её зовут.
— Найдём. На большой перемене встретишься. А ты что, раньше её знала? — полюбопытствовал он.
— Нет, только у ректора в кабинете видела. Не известно даже, откуда она. Хорошо бы… — я замолчала, не договорив фразу, и направилась к двери.
Пока я не побеседовала с этой девушкой и другими новыми студентами академии, у меня оставалась надежда, что хотя бы кто-нибудь из них явился сюда из моего мира и сможет стать союзником. Увы, полной уверенности в этом не было. Возможно, ректор по какой-то причине перетащил сюда молодых людей из разных миров.
«Из миров, лишённых магии…» — прошелестел чей-то голос.
Кто это сказал? Я завертела головой, но не обнаружила рядом никого. Даже Кей ушёл вперёд, негромко топая своими удобными ботинками. Кто-то подслушивал мои мысли? Значит, не одна Теа это умеет? Она хотя бы видимой была. Я поёжилась от нахлынувшего подобно внезапному холодному ветру страха и, прибавив шаг, поспешила за Кеем.
Спустя некоторое время мы стояли под дверью нужной аудитории в толпе других студентов — сегодня разряженных ещё более ярко и разнообразно, чем вчера. Те посматривали на меня с интересом, но познакомиться не пытались. На завтрак мы опоздали, но меня это не огорчило. Печенье, что прислали родители соседки, оказалось очень сытным. Что же до Кея, то сладкая плюшка, съеденная им в коридоре, явно была не единственной из его продуктовых запасов. Оставалось только дивиться, как при таком отличном и временами неумеренном аппетите он умудрялся сохранять столь хорошую форму. Магия, не иначе.
Лекция, которую читала облачённая в светло-голубую накидку преподавательница по имени Карлинда Браншо, оказалась о маскирующих рунах. Я внимательно слушала, почти всё записывала и честно старалась усвоить, но, к сожалению, не удавалось. Если теория ещё казалась относительно понятной, то, когда перешли к практике, я едва справилась с желанием спрятаться под стол и просидеть там до конца лекции.
Любопытно, как скоро ректор придёт к выводу, что в этой академии мне не место? Но что он будет делать со мной после этого? Смогу ли я вернуться в свой мир живой и невредимой?
— Здорово, правда? — Кей, завернув рукав рубашки, нарисовал руну прямо на предплечье и теперь с детским восторгом наблюдал, как его рука с неярким мерцанием то исчезает, то появляется. — Маскировка! Жаль, что долго не действует. Все эти руны временные. Обычно перестают работать в самый неподходящий момент.
— А для того, чтобы этого избежать, необходимо всё просчитывать и анализировать заранее, — сказала преподавательница. Она незаметно успела подойти совсем близко и, по-птичьи склонив светловолосую голову к плечу, наблюдала за нами.
Невысокая, пухленькая, румяная, как свежая булочка, госпожа Браншо казалась милой и безопасной, но я, наученная горьким опытом общения с Теа, не собиралась расслабляться. Если кто-то с первого взгляда не производил такого пугающего и отталкивающего впечатления, как профессор Андрих, это ещё не значило, что тому можно доверять. Лучше быть начеку.
Кей вздохнул, размашистым движением стёр с кожи руну и положил встрёпанную голову на стол. Преподавательница протянула руку, будто собиралась потрясти его за плечо, но тут же убрала. Развернулась и направилась к кафедре, цокая каблучками изящных, вишнёвого цвета, туфелек.
Когда лекция подошла к концу, за ней последовала следующая. В той же аудитории, с той же преподавательницей и на этот раз, к счастью, чисто теоретическая. Госпожа Браншо обходилась без визуальных и прочих эффектов, не запугивала студентов чёрным дымом, как это делал доцент Крайм, и вообще мало походила на чародейку, как я их представляла. Под её монотонный голос можно было легко вообразить себе, будто никакая это не магическая академия, и я снова в своём университете. Словно всё стало, как прежде.
То, что это всего лишь обманчивое ощущение, я поняла за некоторое время до конца лекции. Когда без стука распахнулась тяжёлая двухстворчатая дверь, и вбежал незнакомый парень. Худой, высокий, запыхавшийся, в немыслимо-яркой зелёной рубашке и такого же цвета штанах, он остановился в дверях и выпалил:
— Всем покинуть академию! Срочно! Приказ ректора!
— Что-то случилось? — нахмурилась преподавательница. — Странно. Почему же сигнала не было?
Судя по её поведению, она заподозрила студента в шутовской проделке, чтобы сорвать лекцию, но тут раздался сигнал. Звонок, что прозвучал намного громче и неприятнее обычного. Этот резкий звук будто ввинчивался в уши, заставляя всех морщиться.
— Значит, это правда, — уже куда более нервозно произнесла госпожа Браншо. — Собирайтесь и на выход. Попрошу без лишней спешки!
Поскольку мы с Кеем сидели недалеко от двери, то оказались в коридоре одними из первых. Там уже начала скапливаться толпа. В суматохе мы едва не потеряли друг друга. Кей схватил меня за руку и потащил за собой. Но не вниз, куда двигалась основная масса студентов, а к лестнице, ведущей наверх.
— Куда мы бежим? — выдохнула я. В боку закололо, и я пожалела, что нередко пренебрегала физическими тренировками. — Сказали же, что надо покинуть здание.
— Увидишь, — шепнул он в ответ. — Давай быстрее! Только не оглядывайся и молчи — нас не должны заметить!
Он остановился лишь тогда, когда лестница закончилась. Я не считала этажи и пролёты, но, преодолев их, мы оказались под самой крышей. Кей подтолкнул меня вперёд, и я обнаружила ещё одну лестницу, только другую. Похожая, вела на чердак в моём подъезде, правда, та была значительно короче. В детстве я даже забиралась туда, но всегда в сопровождении взрослых.
— Поднимайся! — поторопил меня Кей.
— Может, ты первый? — отозвалась я, запрокинув голову. Верхний конец лестницы уходил в темноту. Металлические перекладины кое-где заржавели, и надёжной эта конструкция отнюдь не казалась.
— Страшно? — хмыкнул он. — Хорошо. Давай вместе.
— А выдержит?
— Вот и проверим!
Прозвучало это не слишком оптимистично, но всё же я рискнула. То ли некстати проснулся во мне дух авантюризма, то ли спутник щедро поделился своим. Он забирался первым, я, чуть отставая, лезла позади. Холодный металл был шероховатым на ощупь, но местами казался гладким, как лёд. Время от времени лестница покачивалась, и у меня перехватывало дыхание.