— Ладно, хорошо, удачи на работе, — я поцеловала его в щёку и вышла из машины.
Услышала скрип машин, и папиной машины уже нет. Зашла в дом, и ко мне на всех порах неслась Харли.
— Харли не смей, — закричала я на нее, но, по-моему, у этой собаки такой фетиш завалить свою хозяйку, и обслюнявить ее всю с ног до головы. — Фу, Харли место, уйди, о боже, Харли дрянная ты собака. Да отстань ты! — но она продолжала свое дело, пришлось расслабиться и терпеть ее нежности.
Уже спустя минуту, я начала ее гладить по морде. Мы ее нашли, совсем щенком, кто-то подбросил к нам под дверь, пять лет назад. Я если честно не знаю, кто ее выкинул. А если бы знала, то… Лучше не думать об этом. Порода у Харли, похожая на Хаски и волка, но она больше обычного волка в раза два. Она была полностью белая, с единственным черным пятнышком на лбу.
— Ну, все Харли, мне нужно идти.
Отодвинула ее, пошла в свою комнату, а оттуда уже ванную смывать с себя всю гадость.
Глава 2. Случайный подарок
Со времени практики прошёл месяц. Если честно, я никогда так не мечтала, чтобы она поскорее закончилась! Ещё ни один день не прошёл без ругательств с Рози. Она меня уже, если честно, достала, чтобы ей в мужья «темного!» Может он хоть, укротит ее дурной нрав. Меня и так доставали эти — близнецы, так теперь еще она. Бесят.
Вот, например, вчера: она поругалась с глав врачом, из-за того, что ей дали не того пациента, мол он слишком надоедливый. Ну, я и не сдержалась, высказала все, что о ней думаю. И после пошло-поехало.
«…. Чёрное помещение: в котором горит только одна свеча, освещая круг, где стояла одинокая фигура. И такое чувство, что она протягивала руки. За ее спиной была огромная тень, напоминающая мне огромные крылья, а одет эта фигура была в чёрный плащ. Его лицо было невозможно рассмотреть из-за чёрной дымки.
Пошевелила рукой, и ощутила что-то липкое. Я опустила взгляд вниз и ужаснулась. Мои руки были в крови, так же, как и красный букет роз. От испуга откинула их от себя.
На руках было очень много крови, к горлу начала подходить тошнота, из глаз брызнули слезы. Отходя назад, я запнулась о чёрное платье, которое мне больше напомнило свадебное, да и к тому же была фата. Которая оплетала как паутина мои руки. Запнулась и упала на спину. Когда меня кто-то коснулся я резко открыла глаза передо мной были — красные глаза, и изо рта этой дряни капали слюни. Откуда в моем сне — собаки?! И к тому же — адская гончая. Непроизвольно всхлипнула…»
— Милая, просыпайся, это всего лишь сон! — сквозь толщу сна услышала родной и мягкий голос мамы. — Просыпайся, милая, — открыла глаза, проморгалась, и увидела обеспокоенное лицо мамы, — Все хорошо, родная?
— Да, мам, — хрипло ответила я. Давненько мне кошмары не снились, этот сон был такой реалистичный, что подумала — это реальность. Но нет это всего лишь был сон! Страшный — но сон!
— Тогда вставай и спускайся, я приготовила твои любимые пирожки! — она поцеловала меня в макушку и вышла из комнаты.
Села на кровати: потянулась, зевнула, нашарив ногой тапочки, поплелась в сторону ванной. Быстренько умылась и оделась, взяла заранее приготовленную сумку, в которой лежат документы и форма интерна. Я спустилась, по дороге посмотрела в зеркало и в ужасе остановилась. Во что превратились мои волосы?! Такого беспорядка я у себя на голове ещё не видела. Попытавшись сделать из этого подобие причёски, пошла на кухню.
На кухне витал такой умопомрачительный запах моих любимых пирожков с клубникой, что я чуть не подавилась слюной. Папы уже не было дома, у него были кое-какие планы на мамин день рождения, вот сейчас и пытается закончить всю свою работу, чтобы потом быть свободным. С удовольствием уплетая за обе щеки вкусняшку, я практически забыла про время.
— Милая, время, — посмотрела на наручные часы — было уже восемь.
— Черт, я опаздываю! Мам, подвезёшь? — и щенячьими глазками посмотрела на неё. Мне не очень хочется ехать на общественном транспорте — это просто ад: жара, ноги отдавят, постоянные тычки, иногда ещё и мест нет. Бррр… лучше на машине, так будет проще и надёжней.
— Конечно, милая, ты пока выходи, а я сейчас спущусь.
— Хорошо!
Взяла сумку и вышла из дома. На стоянку спустилась на лифте. Половины машин уже не было. Одним словом — работа! И ещё раз — работа! Подходя к белой машине, с которой сняли, сигнализацию, я чуть не подпрыгнула. Укоризненно посмотрела на соседа, который стоял недалеко от машины.
— Майк, вот обязательно пугать людей? — хмуро посмотрела на него.
— Прости, Эри, — просто не мог, отказать себе в удовольствии, — с широчайшей улыбкой ответил он.
— Напугать меня! Ну, ты и…
— Милая, мы опаздываем, — из нашей машины послышался мамин голос.
— Извини, мне пора! — попрощавшись с ним, пошла, к машине.
Через двадцать минут мы были уже около белого здания больницы. Попрощавшись с мамой, выбежала из машины — всё-таки опоздала. «Черт, он точно меня убьёт, и как я могла проспать? И вообще, это сон виноват!». Хорошо, что ещё в первый день не опоздала. Да и то, в отличие от Рози, это мой первый пропуск за месяц. Поднимаясь по ступенькам, чуть не навернулась от окрика самого ненавистного человека на всей планете.
— Очкастая, — протянул писклявый голос. — Опять опаздываешь? — развернулась и увидела длинноногую брюнетку на высоких шпильках и в короткой юбке.
— Это ещё смотря, кто опаздывает! — осмотрела её с ног до головы. — Рози, а ты, я смотрю, не изменяешь себе — снова на каблуках и в короткой юбке? Кого соблазнять собралась? А не пациентов случаем? — с ухмылкой произнесла я. — А не боишься, что когда будешь падать с лестницы — ноги переломаешь? — сказав все это, не дожидалась ответной сдачи. Распахнула дверь и сбежала в холл, то есть в приёмный покой. А вслед мне неслись проклятия, все, которые она знает. Я прям, заслушалась. Может, записать куда?! Но жаль, что под рукой не оказалась блокнота.
Зашла в ординаторскую. К этому времени швабра меня уже догнала. Там нас встретили весьма недовольными взглядами. Главврач начал нас отчитывать, в кои-то веки и я попала под его руку.
— Ну, здравствуйте, девушки! Чего опаздываем? — я отвела взгляд, никогда не любила, когда на меня орут или отчитывают. — Понимаю Розалинда, но ты, Эрика, почему опоздала?
— Простите, Алексей Васильевич, я проспала, — тихо ответила я.
— Эрика, Эрика, — покачал он головой и цокнул в недовольстве. — Прощаю тебя в последний раз и, Розалинда, тебя это тоже касается. И сними с себя этот ужасный наряд, тут тебе не паб и нечего смущать интернов, да и пациентов, — грозно произнёс он. Рози до кончиков ушей залилась краской, вон даже на шее есть. Она опустила вниз голову и, чуть ли не плача, произнесла:
— Хорошо, Алексей Васильевич, — он в первый раз так наорал на неё. Раньше даже внимание не обращал, а сейчас… Сегодня он не в духе, наверное, что-то дома случилось.
— Марш переодеваться, сегодня мы пойдём на обход пациентов, — строго произнёс он. Ну, точно не в духе…
Мы кивнули и пошли переодеваться. Не разговаривая, шустро переоделись в форму. Когда вышли из кабинета, нас уже ждали, и мы все дружно направились в отделение Травматологии.
— Итак сегодня будем работать с более сложными травмами: вначале я буду помогать вам, что надо подскажу, а через два или три дня вы будете одни осматривать пациентов и диагностировать их болезнь. Но поймёте не правильно, ошибетесь в диагностировании, и все — вы сразу же вылетите, и зачёта вам не видать. Мне не нужны в клинике неумехи. Вы поняли меня? — он посмотрел на нас.
— Да, — хором ответили мы.
— Вот и славно, идемте.
Мы ходили за врачом, осматривали пациентов и записывали рекомендации, направления на предстоящие процедуры.
Сейчас мы находились в палате старичка, у которого была сломлен позвонок в результате аварии, что произошла пять дней назад. Он мне кого-то напоминает, но кого никак не могу вспомнить. Когда он посмотрел на меня, я вздрогнула. Внимательный взгляд чёрных глаз мне очень не понравился. Отвела взгляд, но наблюдала за ним боковым зрением. Он, не отрываясь, смотрел на меня. По телу прошлись неприятные мурашки.