— Выходит, — шепнула, жмурясь от удовольствия, — морок — работа волков?
— Той, которой звери служили, — задумчиво пояснил Вэн.
Покосилась на испепеленные останки, замерла. Не может этого быть!
— Да, — бесстрастно кивнул моей мысли король, — Иримэ Шелейн. Не так давно Вилард предупредил посланием, что профессор бежала из темницы, проведя со стражником ночь. Три недели назад из Ольстена прибыли ледяные маги и невзначай поведали о темном колдуне, разыскивающем в их столице редкий артефакт иллюзий. Связь этих фактов была очевидной.
— Постой, но маги Ольстена не в ладах с Миритираном.
Вэн запрокинул мою голову и ласково прошептал:
— С Мистирианом — да, а с нами дружны и готовы союзничать.
— И когда вы узнали о готовящемся на меня покушении, то…
— Действовали на опережение, — объяснил мужчина. — Иримэ чересчур осторожна. Она бы никогда не напала, не будь абсолютно уверена в твоей уязвимости. Пришлось ей подыграть. Впустить в Белолесье. Установить слежку и позволить относительную свободу действий.
Я глупо моргнула.
— То есть твой сегодняшний визит в Лес — часть заранее продуманного плана?
— В какой-то мере.
— Вот почему ты так легко поверил ненастоящему Тому и без лишних вопросов отправился следом! Заодно разрешил мне! — Сообразила с опозданием.
Эльф насмешливо изогнул уголками губ.
— Надо было убедить Шелейн и анимагов в нашей полной беззащитности, позволить совершить ошибку. Все удалось.
Всхлипнув, я еле сдержала набежавшие слёзы. Уткнулась в надежное плечо избранника, понимая, что готова расплакаться, словно маленькая.
— Не делай так больше, — шепнула чуть слышно, негодуя из-за правды.
— Никогда, — обещал мужчина, перехватывая мою голову и склоняясь к губам.
Прерванные походом к Озеру нимф поцелуи возобновились. Жаркие, чувственные, страстные. Я плавилась, как восковая свеча, а Вэн что-то шептал, продолжая нежно ласкать, баюкать и успокаивать свою девочку. И плевать, что поблизости гвардейцы зачищают место недавнего боя, и видят наши откровенные ласки.
Когда любимый вот так целует, все остальное теряет смысл.
* * *
Перебирая локоны Дианы, жадно целуя ее в губы, думал лишь о том, какой бесстрашной стала мелиссе.
Безрассудная. Отчаянная. Желанная. Он чуть с ума не сошёл, увидев, как она кинулась навстречу кинжалу, собираясь заслонить его собственным телом.
Обнимавшие пальцы девушку напряглись, теснее прижимая к себе. Будь его воля — ни на миг не выпустил из объятий. Спрятал во Дворце, укрыл ото всех, раз и навсегда, отсекая любые источники опасности…
Диана… Девчонка, похитившая сердце эльфийского короля.
Когда-то Иримэ презрительно бросила: «Ты — эльф, она — смертная. Ваше счастье будет коротким». И сама того не ведая, подтолкнула Агарвэна к тяжелому осознанию. Никакая, даже самая древняя эльфийская магия не продлит Диане молодость. Не дарует вечную жизнь.
Что для эльфа столетие?
Краткий миг. Неуловимое мгновенье. Когда, как для мелиссе — это целая жизнь.
Потому-то, едва принц взошёл на престол, велел вскрыть родовую библиотеку и искать упоминания о Великом Источнике, способном подарить долголетие. Когда был ребёнком, матушка часто напевала о сокрытой в темных горах таинственной реке Маанар. Легендарной. Овеянной чарами древнего колдовства. Манящей и пугающей.
Вся проблема заключалась в том, что прежде Источник считался легендой. Мифом, не имевшим реального обоснования. Эльфам сила речной воды была без надобности, а смертные маги, даже если знали о святыне — на поиски не торопились. Без карт, амулетов, верных указателей, это всего лишь бессмысленная трата времени.
Так же считал Агарвэн. Но когда служанка случайно наткнулась на старинный фолиант с упоминанием Источника, в душе затеплился огонёк.
Многие не раз задумывались: отчего эльфы-мужчины столь холодны к человеческим женщинам? Не берут их в жены, не стремятся заводить семей?
Все из-за невозможности разделить с любимой вечность.
Человеческая пара для эльфа — есть смертный приговор. Когда сердце любимой замирает, эльфийская жизнь предсказуемо заканчивается. Пусть — это не всегда означает гибель (хотя большинство избирает добровольный уход), полноценной жизнью такое существование тоже больше не назвать.
Лафаэль знал о подобном исходе и все же рискнул связать себя со смертной.
Тот же путь избрал Агарвэн. Владыка даже намеревался отказаться от бессмертия предков. Был готов прожить одну смертную жизнь с той, которую полюбил. Вместе состариться, вместе уйти за грань.