Беловолосый маг хмыкнул, затем подхватил меня на руки и отнёс к трещавшему на всю поляну костру. Дальше выставил по периметру Охранную Сеть. Пока удивлялась уплотняющейся в воздухе переливающейся, словно лазерные нити «паутинке», он вынул из седельной сумки пшеничную лепешку и, разломив, протянул половину:
— Проголодалась?
— Н-немного.
Взявшись жевать, невольно предалась воспоминаниям о доме, последнем разговоре с бывшими друзьями и том странном тумане, попав в липкое марево которого, я каким-то образом перенеслась в Эостер. Не сказать, что хорошо понимала суть произошедшего. Но начитавшись фэнтезийных романов, легко сообразила, что, по всей вероятности, стала жертвой магического призыва.
То есть попала сюда вследствие переноса через пространственную Грань. Вот только я еще не до конца поняла, сдернули только мою душу или все-таки душу с телом? Ведь, надо признать, увиденный в зеркале «новый» облик — шокировал. Потребуется немало усилий, чтобы докопаться до истины.
— Пей, — сунули под нос мех с отогретой водой.
Вспомнив, где нахожусь, отпила и решила немного взбодриться. Метель стихла, но едва закатное солнце подрумянило вершины обледенелых гор — сгустившийся воздух стал жечься как пламя. Даже лесная нечисть попряталась в норы, не решаясь пугать одиноких путников. Настолько трескучим оказался мороз!
В итоге, первое, что я сделала — это плотнее закуталась в эльфийский плащ, прячась лицом в мех. Не помогло. Тогда сняла перчатки и попыталась отогреть кисти прерывистым, перемежавшимся со стуком зубов, дыханием. Снова тщетно.
Ступни в сапогах ныли от боли, пальцы ног едва шевелились, а на меня все сильнее накатывала сонливость. Веки слипались, и сильно отяжелевшая голова клонилось к дыбившемуся справа сугробу, казавшемуся теперь взбитой пуховой периной.
Старательно борясь с полудремой, я перестала обращать внимание на то, чем занят Агарвэн. Нет, краем глаз подмечала, что эльфийский лорд отложил ножны, стянул с себя куртку и принялся ослаблять шнуровку белой рубахи. Но то, что раздевается — сообразила не сразу.
Спохватилась, когда услышала:
— Иди ко мне, Изабелла.
Напротив сидел обнаженный по пояс мужчина. Кожа светилась светом луны, в распущенных белых прядях мелькали снежные искры. Красивое лицо серьезно; губы сжаты; взгляд хищный, прямой, лишь только на дне светящихся загадочным светом синих глаз играли чуть заметные озорные искорки.
По спине пробежал холодок. Решил пошутить? Надо заметить, выбрал для этого очень не подходящий момент.
— Иди. Или замерзнешь, — повторил красавец настойчивее. И руки развел, приглашая к своему умопомрачительно красивому тренированному торсу.
Мужского плеча коснулась снежника; зашипела, окуталась паром и, превратившись в каплю, медленно потекла вниз, очерчивая бугорки и ложбинки накаченных мышц. Боже, магическое очарование эльфа способно пленить кого угодно!
Я сморгнула и поймала себя на том, что таращусь на него как завороженная. Самое гадкое, мне это нравится!
— Вижу, все же решила замерзнуть. — Наигранно вздохнул Агарвэн.
— Н-нет.
— Чего медлишь?
И правда, чего?
Поняв, что иначе согреться все равно не получится, я перевалилась на бок, и несмело поползла к наблюдавшему за мной с улыбкой мужчине.
Ах, эта ситуация его еще и забавляет?
Фыркнув с досады, остановилась на полпути.
— Может т-ты как в тот р-раз… просто ладонью погр-решь.
Он не дослушал.
Дернул на себя, обхватывая мощными руками и с силой прижимая к мускулистой груди. Едва моя щека прильнула к обнаженному, очень горячему телу, а губы невольно соприкоснулись с рельефами гладкой серебрящейся кожи, сердце забилось в сумасшедшем ритме.
Зажмурилась. Обхватила мужские плечи и попыталась свыкнуться с мыслью, что придется провести в этих обжигающих объятиях до тех пор, пока не забрезжит слабый рассвет.
Надеялась — обнимет, отогреет и на этом закончится.
Нет. Ему было мало.
Эльф приподнял меня и легонько приник горячими губами к виску. Поднырнул рукой под плащ и сквозь тонкий шелк платья обжег спину сильными жаркими пальцами. На мгновенье замер у лопаток и медленно заскользил по шнуровке к моей выгибающейся от этих прикосновений пояснице…
Я вздрогнула от прокатившегося по телу озноба. И поняла, что больше не вынесу. К Лафаэлю или, может, Даэрону прижалась бы без лишних вопросов, но только не к нему.
Высвободив руки, уперлась ладонями в мускулистые плечи напротив и завозилась, пытаясь создать между нами дистанцию. Давно горевшие от мороза (и смущения) губы попросили: