Встряхнув густой, сверкающей в тусклом свете шубой отливающей странными искрами, звери вздыбили загривки, собираясь атаковать.
Совершенно сбитая с толку, вжалась в каменную стену, впав в странное оцепенение. Из которого спустя мгновенье вырвал суровый мужской окрик:
— Беги!
По ступеням зазмеились огненные искры размером с песчинку и, свившись островками, прикрыли мою фигуру дымом. Над головой пронесся огненный шар, пульсирующий особенным свечением. Разделился в полёте на несколько поменьше и контратаковал разъяренных чудовищ. Те повалились, охваченные алым пламенем, взвизгнули и принялись бешено метаться, сбивая обжигающие сполохи.
— Скройся, говорю, — повторно велел незнакомец, чем окончательно вырвал из оцепенения.
Я вскочила и заметила, что смольный волк сгорел дотла, а двух других, злобно сжавших мощные челюсти, окутало белесой пеленой, и бросилась вниз, невольно оглядываясь к своему спасителю.
Он стоял в стенном проломе, поднимая охваченные пламенем кисти для нового удара. Высокий. Гибкий. Скрытый темным плащом с капюшоном. Из-за спины торчали украшенные особенной гравировкой рукояти клинков. А еще, показалось, я приметила взблески белоснежных локонов рассыпанных по широким мужественным плечам.
Пораженная внешностью и умениями незнакомца, запнулась о чрезмерно длинный подол, оступилась…
— Ай!
И кубарем скатилась к подножию лестницы, успев обхватить голову ладонями. В это время в руках мужчины уже материализовалось пылающее огненное копьё, которое он метнул в беснующиеся волчьи туши.
Пыхнуло. Взорвалось и, вскрикнув, я ползком перевалилась через порог, окунаясь лицом в рыхлый снег и вздрагивая от царившего на улице мороза. Вот только прийти в себя не позволил новый утробный рык. Выяснилось, во внутреннем дворе поджидал еще один хищник. Сине-серого окраса, мощный и мохнатый от влажного носа до кончика пушистого хвоста.
Каким-то чудом поднялась и сразу вздрогнула от пульсировавшей в лодыжке боли. Кажется, скатываясь по лестнице, повредила ногу. Это было меньшее из зол. Большее — готовилось смести меня сокрушительным прыжком. Я даже потеряла опору, пойманная гипнотическим блеском желтых глаз.
От испуга передёрнулась, и вопрос получился тихим, затравленным:
— Что вам надо?
В голове отчетливо прозвучал отдающий могильным холодом рык:
«Ты отмечена Волком, принцесса… Скрыться не получится…»
С трудом осознавая вложенное в разум послание, заскользила по стеночке вбок, анализируя прилегающее пространство. Справа — каменные руины, среди которых мелькали высокие силуэты со светлыми волосами, луками и клинками. Слева — тянулся кусок оградной стены, упирающийся в заснеженную поляну и серебрящийся за ней густой лес.
Голые ступни нещадно горели от холода, но я все же развернулась в направлении леса, решив, что там безопасней.
Словно предвидя этот шаг, волк бросился в погоню, гулко подминая лапами снег.
Я ускорилась, прихрамывая и кусая губы от боли, а в следующий момент макушку сотряс сильный удар. Это потом добрые люди пояснят, что напавшие пульнули в голову атакующим заклятием.
Сейчас же сваленная с ног, я бухнулась в сугроб, чувствуя, как из глаз брызнули слезы. Разъяренный зверь приближался, а я, как назло, совершенно обессилила. Словно подпитала собственной энергией мрачную каменную громадину, затерянную в снегах непроходимой тайги.
Возможно, и впрямь подпитала? Сложно сказать, чем на самом деле являлась Башня, и какими свойствами была наделена.
Все вокруг вообще странное и непривычное. Даже воздух иного аромата. Насыщенный, яркий, будто не ведавший технического прогресса и химических испарений. А звери совершенно точно обладают человеческим разумом и рядом магических способностей. Да и «звери» ли это вообще?
Близ головы хрустнула ветка, на висок капнула густая слюна, и кровь в жилах окончательно заледенела.
Ощущая дикую усталость, уткнулась лицом снег и, моля всех святых о скорейшем пробуждении, потеряла сознание.
* * *
Вспылившая из-за битвы снежная взвесь осела и присыпала людей-волков тонкой корочкой серебра.
Убедившись, что тихо, взмахнул клинками и, погасив на металле синие колдовские руны, вложил до щелчка в заплечные ножны. Откинул капюшон и впился глазами в распластавшееся у деревца тельце.
Девушка не подавала признаков жизни. Ее сердце не билось. А если билось, то столь слабо, что уловить на таком расстоянии не представлялось возможным.