— Через час все невесты должны быть собраны в Аметистовом Зале.
8.3
— Долго ждать? Я устала и хочу спать, — возмущенно процедила Сирин, забрасывая ногу на ногу.
— Все из-за убийства Сантар, — пояснила Бэт. — Ее отравили после дефиле.
— Знаю, не шепчи. Всем давно известно, это сделала ненормальная Олин.
— Она мне сразу не понравилась, — поддержала подругу Камилла. — Еще когда приехала в наш дом с эльфами.
Эльза не сдержала смешка.
— Вспомните, кто ее отец, девочки. Лично я не удивлена.
— Я тоже, — хихикнула Сирин. — Надеюсь нам разрешать присутствовать на процедуре нанесения «ледяной печати»?
— Не-а, — Эльза жеманно откинула золотистую прядь с плеча. — Чтобы получить печать нужно остаться в живых. Не думаю, что после такого Его Светлость сохранит девке жизнь.
— Дамы! — В зал степенно вошла Оливия. — Минуту внимания!
Невесты испуганно притихли.
Верно. Потому что куратора сопровождали бесстрастный эльфийский командир. Не выражающие эмоций братья Элеанди. Хмурый, как штормовое море ректор. И мрачно красивая профессор Иримэ Шелейн.
Она являлась единственной, кому было по силам спасти Изабеллу.
К несчастью, эльфийка все еще страшно злилась после не самого теплого расставания. Потому-то, заглянув к ней час назад, Агарвэн сразу перешел к делу. Требовался редкий артефакт, выявляющий наличие скрытых ожогов и, насколько мужчина помнил, у Иримэ такой имелся.
Смерив гостя обиженным взглядом, черноволосая удалилась к полкам.
Принц развернулся к пылающему в очаге огню и, скрестив руки, задумался.
Любому мало-мальски обученному травнику хорошо известно, что после соприкосновения с волчьим оскалом на ладонях остаются ожоги, не проявляющиеся в первые два-три часа. Зато позже… зуд, шелушение и нестерпимая боль — это наименьшее, что будет грозить нерадивому колдуну, рискнувшему взять траву без перчаток.
Не будучи потомственными травницами, убийцы Инесс, скорее всего, были незнакомы с этой маленькой особенностью и непременно брали оскал пальцами. Осталось выяснить — кто именно и зачем.
— Любимый, — прозвенел голосок в тишине, отвлекая от мыслей.
Тонкие руки ласково прошлись по широким плечам, скрестили изящные пальчики на мужской груди, и она прижалась между лопаток грудью.
— Разве нам было плохо вместе? Я мало дарила тебе удовольствия? Неземного блаженства?
Холодно изогнул бровь.
Явилась неслышно. Как умеют эльфийские женщины. Прильнула, замерла и, улавливая мужское сердцебиение, вновь понадеялась соблазнить.
— Мне одиноко. — Мурлыкала магичка, мягко поглаживая мужчине скулу. — Пусть принцесса твоя пара, она — человек. Сто лет вместе, и вас разлучит смерть. Я буду рядом. Века. Тысячелетия. Однажды, настрадавшись от одиночества, ты вернешься.
— Я уже ясно дал понять, вместе не будем. — Оттолкнув перебиравшую мерцающие лунным светом пряди руку, опалил женщину взглядом. — И пришел сюда не за тем, чтобы повторять это дважды. Выполни, о чем прошу.
Иримэ фыркнула.
— Ах так? Вот нужная вещь. Забирай.
Агарвэн отогнал воспоминание, внимательно окидывая зал.
Леди Шелейн держалась близ вар Ардэса и сжимала осколок солнечного кварца, слабо поблескивающего в вечернем свете — тот самый артефакт обладающий способностью вскрывать телесные ожоги. Прекрасная. Холодная. Совершенно чужая.
— Всем вам уже известно о недавнем покушении на Инесс, — пока мужчина сопоставлял факты, следя за эмоциями невест, по зале разгуливал высокий фальцет Оливии. — К счастью, попытка убийства провалилась. Девушка выжила.
Соперницы не сдержали удивленного вздоха; одни — облегченного, другие — разочарованного.
— Теперь, дамы, перейдем к тому, зачем вас собрали. Встаньте те невесты, в традиционных нарядах которых имелись оттенки синего и голубого.
Девушки озадаченно переглянулись, не понимая, к чему клонит старушка. Но одна за другой начали выстраиваться в шеренгу. Всего пять человек.
Ария и Эмма Галл. Эльза Коллианская. Марианна Эндэр и Камилла Морэ.
Едва к шеренге пристроилась последняя, беловолосый ощутил, как заметно напрягся справа Лафаэль. Глаза мага воды заволокло серебристой пеленой, но эльфийское лицо осталось непроницаемым. Все воины Его Высочества умело контролировали эмоции и редко выставляли их напоказ. Лафаэль был не исключением. Тем не менее, то, как соратник отреагировал на появление в числе подозреваемых Камиллы, серьезно озадачило Агарвэна.