Я надолго потеряла связь с реальностью, ощущая «бурление» влитой магии.
Незнакомая сила растекалась по венам, придавая телу гибкость, легкость, обостряя рефлексы. Огонь становился частью меня. Было достаточно протянуть мысленный мостик, он тот час отзывался жжением в подушечках пальцев, готовый проявится пламенным язычком.
Откинула голову, прерывисто вздохнула и поняла, что лежу на коленях наставника. Сверху льётся ледяная вода, приятно остужая мою пылающую, словно факел кожу.
И где-то в эти мгновенья жар отпустил. Мое тело засветилось огненными орнаментами. Узорными, игривыми, точь-в-точь такими же, какие украшали эльфийского мага. В голове окончательно прояснилось.
- Лучше?
Все это время мужчина внимательно рассматривал мое лицо, едва ощутимо поглаживая большим пальцем разгоряченный лоб.
— Вроде бы. — Сморщилась я от остаточного покалывания.
Не представляю, сколько он «передал», конечности беспощадно ломило от жара. Правда, уже не так остро, как поначалу.
— Отдал тебе крупицу, — лениво улыбнулся Агарвэн. — Ровно столько, сколько нужно, чтобы продемонстрировать Его Светлости магическое умение.
Его, к слову, надо будет демонстрировать уже через три дня (!). Да-да.
После покушения на Инесс все намеченные сроки полетели в тартарары и едва на собрании выявили отравительниц, Оливия обрадовала срочным сообщением. Так и сказала: «второе испытание переносят на более ранний срок, готовьтесь, леди, и удачи».
Пока об этом размышляла, беловолосый поглядывал на меня странным, если не сказать задумчивым взглядом.
Сама не знаю, зачем я коснулась мужской щеки. Дыханье эльфа участилось.
Он смотрел, не мигая. Жадно. Разжигая внутреннюю страсть.
Словно околдованная любовными чарами, я спустила пальцы ниже. Огладила мужчине предплечье, неторопливо переместилась к мускулистому животу, а наткнувшись на огненную черточку, что шла параллельно засторелому шраму, обрисовала, ощущая, как в подушечку втекает эльфийское пламя, а то пламя, что внутри — отзывается этому, раскаляя ладонь и вызывая по моей руке бег узорных извивов.
Глаза Агарвэна распахнулись. В манящей синеве сверкнуло жаркое желание.
Моя рука замерла.
Опомнись, Диана! Ты же абсолютно беззащитна. А он — возбуждён.
Догадываешься, чем может закончиться?
— Я… Мне… — горло моментально свело от удушья и страха.
— Да, — глубокий голос эльфа отдался в груди болезненной дрожью. Он неохотно отвернул голову. — Тебе следует отдохнуть.
Наставник лихо укутал меня (совершенно не способную сопротивляться) в спланировавший из воздуха банный халат, взял на руки и вышел из уже успевшей остыть купальни.
* * *
Несколько часов спустя Агарвэн прислушался к спокойному дыханью девушки. Она, наконец, уснула. Измотанная. Обессиленная. Прошедшая инициацию.
Отогнув край одеяла, призвал в пальцы магию и отметил девичью ключицу особым знаком, через который отныне мог пополнять резерв ученицы даже на расстоянии, а заодно отслеживать ее местонахождение.
Тыльные стороны мужских ладоней ожидаемо полыхнули огнём.
Вздохнул, нахмурился.
Их принадлежность друг другу была неоспорима. От того, принцесса так легко приняла его магию. Ведь, по сути, они являлись половинками единого целого.
Осталась самая малость. Связать Изабеллу с собой.
Эльфы практиковали два способа. Добровольная привязка происходила в первую брачную ночь во время секса через сплетение магических потоков и означала вечную принадлежность друг другу. Касаемо, привязки на крови…
Такой обряд считался насильственным. Как правило, совершался против воли и расторгался лишь со смертью «хозяина». Светлые эльфы давно от него отказались. Зато вовсю использовали темные и лунные сородичи, любившие привязывать через кровь плененных человеческих рабынь.
Сочетаться с Изабеллой браком Агарвэн не мог. А привязывать пару кровью, дабы уберечь от чужих посягательств…
Скрипнул зубами. Плохая затея.
Душа страстно желала признать девушку — Предназначенной. Но в связи с открывшимися перспективами грядущей войны, разум предостерегал.
Что если, совершив привязку, он вскоре погибнет? Мелиссе не живут без своих мужчин. Как только биение мужского сердца обрывается, пара следует за ним в мир предков. Навсегда.
Ощутив бессилие, внутренне выругался. Набросил на разгоряченное тело халат и вышел в коридор. По широкой, с узорными перилами лестнице, бликами играл каминный огонь. На последней ступени сидел Лафаэль. Мрачный, подавленный, отрешенный.