— Здравствуй, Белла. — Слабо улыбнулась она. Все еще очень бледная, с трудом державшаяся на ногах.
Я быстро подошла.
— Зачем ты покинула лазарет?
— Не хочу упустить шанс. Уже рассказывала тебе про отца?
Хмуро кивнула, слушая усиливающийся по ту сторону стен ветер.
— Извини, что не навещала. Господин Ингис запретил.
— Ничего страшного, — порозовела девушка. — Я не скучала. Помнишь начальника стражи лорда Префонта? Такого высокого, красивого и неразговорчивого.
— Да.
— Князь велел ему быть при лазарете и ночью и днем.
— И? — Сузила я глаза.
— По первости, он молча нес службу, охранял. Даже в мою сторону не смотрел. А потом между нами что-то пробежало, — (лишь бы не черная кошка, непроизвольно подумалось мне), — мы разговорились, нашли общий язык.
Ага, значит, красавчик Префонт не немой.
Сложила руки на груди.
— О чём беседовали?
— О разном. — Мечтательно откликнулась Инесс. А после посмотрела на меня с любопытством. — Кстати, Виттор рассказал, что сделал лорд Агарвэн, чтобы вытащить тебя из темницы. Сильный поступок.
— Да, — внутри неожиданно стало больно, но стараясь оставаться спокойной, подтвердила. — Он особенный. Без него я бы пропала.
…В-третьих, несмотря на все усилия наставника, на испытании я всё-таки провалилась.
Когда пришел черёд заходить, я споткнулась на пороге. Ладно, думаю, с кем не бывает? Оправила платье, оглядела княжескую ложу, где восседали князь, придворная свита и бог знает кто еще, и сделала реверанс. Так как давно перевалило за полдень и, от ожидания я сильно переволновалась (сама не знаю, почему) ноги едва держали. Руки вовсе казались налиты свинцом, все тело неприятно лихорадил озноб.
— Проходите, не стесняйтесь, — пронеслось по зале приглашение ректора. — Какой магией вы одарены?
— Огня.
Встав посреди зала, прикрыла глаза, вообразила, что в глубине ладоней заколыхался Огонь и, уже ощутила покалывание в кончиках пальцах, но прервалась.
— Вы не могли бы потушить свет?
Несколько секунд ничего не происходило, и я уже решила, что просьбу проигнорируют. Но тут из ложи раздался хлопок, под потолком пронесся леденящий порыв, и помещение окуталось синим сумраком. Все потому, что на улице к этому времени разыгралась февральская метель, укутав солнце снежной мглой.
Итак.
Я потерла ладонь о ладонь, сконцентрировалась, призывая магию, и мои руки окутались рыжеватыми язычками. Если до инициации пламя всегда обжигало, оставляя на коже страшные ожоги, на сей раз жара я не почувствовала — лишь легкое пощипывание, как бывает с телом после долгого пребывания на морозе, а после возвращения в тепло.
Сосредоточившись, проследила, как огонь растекся от пальцев красным золотом, наметила поворотами кистей будущую основу и принялась «рисовать» потоками силы.
Из сыплющих искр складывалась венчанная изогнутыми рогами голова, мощное, чешуйка к чешуйке пламенное тело, могучие, словно корабельные паруса крылья. И вот прямо из воздуха, окутанный шлейфом раскаленных сполохов, возник огненный дракон.
Я протянула к творению мысленную нить и запустила по зале, приказывая разжечь канделябры и фонари.
— Пожалуйста, не подведи.
Пышущее жаром создание с оглушительным треском ударилось о паркет, облачным вихрем прокатилось по осветительным «приборам», рокоча и плюясь огоньками распалило фитильки, и наполнило залу теплом и светом. Закрутилось, завертелось в бешеном полете, распахнуло сотканную огненными всполохами пасть и запустило огненную струю.
Блин!
Чересчур рассеянная из-за вчерашнего видения, я на секунду упустила дракона из подчинения, и он случайно подпалил одну из портьер. Тот час оборвала передачу магии, растворяя фантома.
Зато устроенный им мини-пожар — никуда не пропал. Благо, вар Ардэс сплел водное заклятие и портьера мигом затухла. В воздухе повис густой аромат паленой ткани, повсюду поплыли клочья черного дыма.
Упс, неудобно получилось.
* * *
Мы стояли напротив Виларда, встревоженные ожиданием. Демонстрация способностей затянулась, за окнами стемнело и, вопреки размышлениям соперниц, мечтавших о победе, я думала лишь о том, как сильно проголодалась. А еще до невозможности хочу спать.
Князь обвел нас равнодушным взглядом (словно отбор для него не более, чем развлечение на выходные), прищурился, по зале прогремел обжигающий холодом и беспристрастностью голос: