Я вскочила и, проворчав о волчьей неблагодарности, заглянула в ловушку. Не сдержавшись, показала язык и крикнула:
— Спасибо за зелье, Воилья! Если бы не твоя подлость, не пройти бы нам эту ловушку без потерь.
Волчица не отреагировала, — скорее всего ничего и не услышала, — но мне стало легче. Не рой ям там, где и так полно ловушек!
— Хорошо, что схема не повреждена, — с довольным видом проговорил Котир.
— Почему? — удивилась я.
Он молча кивнул на пятерку приближающихся лисов и, улыбнувшись, позвал:
— Вперёд, друзья!
И я побежала за ними, а в груди стало так тепло, что, казалось, за спиной выросли крылья. Друзья!
Глава 5
Как же хорошо, что Воилья всучила Койелу зелье! Ох, она же предупреждала, что изучала зелья, а я не подумала, что это может обратиться против нас. Почему-то решила, что волчица пытается помочь. Правы ребята — моя доброта нестандартно глупая. А ещё и опасная... Но сегодня повезло! Если бы не было этого зелья, пришлось бы пожертвовать кем-то из команды, как другим на этой тропинке. А так мы пока впереди! Даже если не по времени, то по числу участников лидируем.
Верпанты явно свернули на другую тропку полосы препятствий, лисы нас не нагоняли... Наверняка пытались сообразить, как же нам удалось остаться впятером. Койел утверждал, что эта тропка — самая короткая. И если нам и дальше будет везти, то придём к финишу первыми. Проблема в том, что «короткая» всегда означает «самая сложная». Боюсь, как бы вервульф ни переоценил наши возможности.
Вторая проблема поджидала нас у небольшого холма. Окружающие его деревья были укутаны какой-то странной массой, напоминающей паутину. Койел дёрнул меня за руку, когда я потянулась потрогать необычную субстанцию.
— Да сколько можно?! — возмутился он. — Твоё любопытство граничит с самоубийством! Ты всегда трогаешь то, что впервые видишь?
— Удивительно, что у тебя до сих пор руки на месте, — поддержал его Котир. — И не оторвали, и не оторвались. — Сощурился хитро и тоном доброго дока предложил: — Может, исправить это упущение?
— Может, Дэпа об этом спросить? — так же приветливо парировала я.
— Уж и пошутить нельзя, — проворчал лис. — Надо же как-то разрядить обстановку.
— Её не разряжать надо, — поучительно проговорил Койел, — а разрешать! Есть идеи? Что это может быть?
— Похоже на сеть ловцов, — предположил Уравук. — Я читал об этом в одном романе.
— Это же сказки, — поморщился вервульф. — Сети не существует, как и самих ловцов.
— Сейчас да, — согласился Денор. — Но в любой сказке есть доля вымысла. Не думаю, что стоит игнорировать этот факт. Если хотим победить, конечно.
— О чём речь? — уточнила я. — Что за сказки?
— Ах да, — протянул Койел. — Нестандартная, которая ни одной оборотнической легенды не знает! Мне сказку про ловцов читали на ночь.
— Извини, — буркнула я. — Что мне не досталась такая добрая мама, как тебе. Мне читали лишь нотации. И на ночь, и в другое время дня. И обвиняли, что я урод, монстр и аномалия, которая приносит лишь несчастья.
Воцарилась тишина, а потом Урвук громко всхлипнул и обнял меня:
— Мне так тебя жаль, нестандартная! — И зарыдал, но тут же его опереточное рыдание переросло в смех. — Но ты действительно урод, монстр и аномалия! И несчастья приносишь с завидной регулярностью. — Вцепился в мои щёки, словно я ребёнок, и просюсюкал: — Но как же с тобой весело!
— Нашли клоуна, — проворчала я, высвобождаясь из его цепких пальцев. — Кто-нибудь объяснит, что за сказочка такая сноотшибательная, что её все помнят?
— Всё просто, — отозвался Котир. — Во времена, когда люди враждовали с оборотнями, нанимали магов. Те ставили магические сети, в которые оборотни попадали как в паутину. Ни выбраться, ни спастись, ни сбежать, ни умереть. Медленная мучительная пытка обездвиживанием, медленная страшная смерть...
— Знаете, — прошептала я, ощущая, как на голове зашевелились волосы, — беру свои слова обратно. Мои родители — самые добрые и милые... И они не пугали меня на ночь жуткими страшилками!
Посмотрела на паутину, окутывающую всё вокруг: ни пройти, ни перепрыгнуть... Даже Дэп не сумеет перебросить оборотней через этот холм! Но как же быть?