— Не знаю, — буркнула я, без малейшего аппетита переворачивая пирожок. — Откуда? Я же не из семьи оборотней. А прадед, которому достался ген, умер ещё до моего рождения…
— Ага, — серьёзно проговорила Царья. — Кажется, мне понятно, почему Дэп постоянно на взводе. Синдром нелюбимого ребёнка, который всеми силами пытается привлечь к себе хоть капельку внимания и заботы… За своей ипостасью нужно ухаживать, Найка! — Она кивнула на пирожки: — Попробуй начать это делать прямо сейчас.
Скривившись, я подхватила один из пирожков, осторожно откусила и вздрогнула, ощутив жуткую смесь мяса и мёда. Хотела было выплюнуть эту гадость, но тут во мне словно что-то перекрутилось, заурчало, перехватило дыхание, на глаза навернулись слёзы. Да, мне совершенно не понравились эти пирожки, но Дэпу они показались самым прекрасным, что он ел в жизни. С трудом проглотив едва прожёванный кусок, я подняла совершенно ошалевший взгляд на Царью.
— Ты ведь терпеть не можешь жевать этих… кузнечиков, да? Но ощущаешь, как это нравится лягушке, и делаешь!
— Как-то так, — хихикнула Царья. — Но я же с детства к этому приучена, так что давно научилась не обращать внимания на свои ощущения, себе вкусняшку я ещё организую, а вот лягушке о себе позаботиться сложнее.
По моей щеке скользнула слеза, стало так жаль Дэпа, что защемило сердце. Зажмурившись, я начала запихивать в рот пирожки, едва глотая их, запивая чаем из мяты, впервые делала что-то для Дэпа не потому, что боялась позора и порицания, а потому что заботилась о нём.
— Кстати, — словно невзначай проронила Царья, — а что вчера произошло? Как так получилось, что ты перевоплотилась?
Дожевав последний пирожок, я выдохнула, допила чай, чтобы перебить жуткий вкус (заодно поняла, почему именно мятный!), и весело посмотрела на соседку:
— О, вчера Дэп устроил показательное выступление. Уверена, отношение ко мне переменится раз и навсегда, как обычно бывает. Всё началось с Койела…
Через пять минут, когда Царья, представляя воющих волков, штабелями возлежащих в углу, и таранящего окно оскаленного от ужаса вервульфа, каталась по полу от смеха, а ухмыляющаяся повариха Элль, прислонившись плечом к стойке раздачи, прислушивалась к моим приключениям, в столовую ввалилась компания мрачных взлохмаченных черноволосых парней. Элль тут же схватила нас за руки и торопливо, пока не заметили вервульфы, потащила к запасному выходу.
— Постарайтесь пореже с вервульфами сталкиваться, девочки! — посоветовала она. — Эти злобные твари унижений не прощают.
Мы согласно кивнули — рады бы! — и со всех побежали к зданию академии. Несмотря на то, что ночью устроил Дэп, настроение было преотличнейшим, потому что меня впервые в жизни поддерживали! Не в силах вынести горячую волну благодарности, которая разливалась в груди, я на бегу схватила хохочущую Царью, раскрутила её вокруг себя, не устояла и повалилась на траву. Смеясь, мы смотрели в небо и держались за руки, а по щекам моим катились и катились слёзы счастья: как же замечательно, когда есть друг!
— Это что там за милые зайки по травке катаются? — От звука знакомого до рези в зубах голоса улыбка моя растаяла. А Вемуд продолжал кричать: — Да это же моя нимфа! О прекраснейшая, с добрым утром!
— Только не он! — простонала я и, схватив Царью за руку, бегом потащила её к академии.
А вслед неслось:
— Ты опять не туда бежишь! Я же здесь, беги скорей в мои объятия!
Царья, запыхавшись, прошипела:
— Почему ты несёшься так, словно за тобой стая бешеных псов гонится?
— Хватает одной бешеной лисицы! — страдальчески простонала я и, покосившись на Вемуда, который значительно отстал от нас, зло добавила: — Всё из-за него! Этот тип только неприятности приносит, а подаёт их как величайшее благо. Я его уже всем сердцем ненавижу!
Царья посмотрела на Вемуда, сложила вместе ладошки и, прижав их к груди, с придыханием прошептала:
— Но он такой красивый! Отдай его мне…
— Ещё и доплачу, — пробурчала я. — Возьмёшь тушками вервульфов?
— Не ем мяса, — совершенно серьёзно заявила подруга. — Лучше тараканами.
Я хмыкнула:
— Тогда бери просто лиса: судя по чудаковатому поведению, он нашпигован тараканами под завязку!
Хихикая и толкаясь, мы подошли к дверям академии, пробежались по залитому утренним солнышком коридору и ввалились в аудиторию, которую нам вчера показывал Ровьюр, — первым занятием стояла лекция по истории оборотней. Хекья, которая вытирала большую чёрную доску, обернулась и восхищённо проговорила: