̶ А зачем ты это читаешь? – решилась уточнить я.
Он мельком глянул на меня и вновь погрузился в книгу. Я уже не ожидала ответа, когда Земко произнёс:
– Разве ты не видела расписания? Завтра у нас первое занятие по анатомии. Набор нестандартных самый последний, мы много пропустили.
– Подожди, – растерялась я. – Разве тичи не учитывают это?
– Только не тич Душан, – ответил Земко. Он с силой захлопнул учебник и многозначительно посмотрел на меня: – Фоксфак ведёт по количеству баллов на всех трёх курсах, и декан факультета не допустит, чтобы кто-то украл добычу, которую он считает своей.
– Хочешь сказать, – ахнула я, – он будет спрашивать с нас так же, как и со студентов других факультетов, несмотря на то, что они далеко впереди?
Земко глянул на меня и, вздохнув, вручил книгу:
– Полистай перед сном. Возможно, завтра тебе удастся избежать штрафного балла.
Он направился к толпе, которая окружила небольшой огороженный стадион, где днём шестами дрались парни. Я же посмотрела на книгу, провела пальцами по корешку, ещё ощущая тепло от рук беловолосого парня, и, догнав Земко, спросила:
– А где ты взял эту книжку?
Он повернулся, белоснежная бровь его слегка приподнялась:
– В одном загадочном месте, где живут книги. – Я, заинтригованная, подалась вперёд, и Земко почти улыбнулся: – В библиотеке!
Он снова пошагал к группе нестандартных, которые в ожидании предстоящего мероприятия притихли в сторонке. Я же рассмеялась:
– Конечно! Библиотека… – И вздохнув, добавила: – Надо бы наведаться.
Тут шум голосов стих, и я увидела тича Одана. Ректор поднял руку и провозгласил:
– Начинаем!