Конкурс, как вы догадываетесь, тянулся очень долго. Не стану описывать его подробно. Достаточно сказать, что петухи орали во всю глотку, и от их пронзительного пения голова у меня едва не лопнула.
Пан Левкойник тяжело пыхтел, Гортензия бормотала под нос свои монологи, Георгина чихала, Вероник протирал тряпочкой подлокотники скамеек, и только пан Клякса, умевший отключаться при необходимости, беспечно дремал, насвистывая носом Марш Чернильных Клякс.
Итоги конкурса в этом году оказались потрясающими. Петухи продемонстрировали отличную подготовку; большинство находилось в превосходной форме и имело отлично поставленные голоса. Сто семьдесят участников побили рекорды предыдущих лет, двадцать четыре пропели, делая предписанные пятисекундные паузы, свыше тридцати раз кряду. Но победителем в конце концов стал тот самый петух, с которым мы познакомились на приеме у Кватерностера I. Он спел сорок один раз, заткнув за пояс всех соперников, и таким образом оставил почетный титул за собой.
Многотысячная толпа болельщиков встретила победителя бурными аплодисментами, переходящими в овацию, и криками «Орра!», а король по традиции снял с головы корону и пропихнул триумфатора сквозь нее, сообщив ему этим жестом достоинство Королевского Петуха.
В сумеречном небе вспыхнули фонтаны фейерверков, ослепивших петухов-конкурсантов. Когда салют погас, по контрасту показалось, что стало еще темнее. Петухи поверили этому впечатлению, тут же затихли и уснули. Бодрствовал только королевский помазанник. Он уселся на подлокотник кресла монарха и гордо тряхнул гребнем.
Из-за вершин деревьев показался рожок месяца. Это послужило сигналом к началу торжественного обручения.
Министрон Тромбонтрон взобрался по лестнице на верхушку смоковницы и своим зычным голосом, усиленным сотнями громкоговорителей, возвестил народу, что король Адакотурады Кватерностер I решил вступить в законный брак, в подтверждение чего сегодня принародно состоится его обручение с присутствующей здесь Розой Левкойник, дочерью Анемона и Мультифлоры. В ответ на сообщение из десятков тысяч грудей вырвался оглушительный вопль радости, многократно повторенный эхом и ураганом пронесшийся по вершинам деревьев.
— Бравотурада! Бравотурада! — во весь голос орали школьники и сосунки в колясках.
Разбуженные этим всенародным воплем петухи пропели стройным хором и снова впали в дремоту. И тут неожиданно для всех раздалось еще одно «кукареку», на сей раз исполненное мастерским дуэтом Алойзи и самого пана Кляксы. Когда все наконец утихли, началась церемония обручения.
К паре высоких влюбленных сторон приблизился министрон Тубатрон и подал на серебряном блюде обручальное яйцо. Оно было снесено специально вскормленной золотым просом курицей породы «брамапутра», облагороженной путем скрещивания с породой адакотурадских бойцовых петухов.
Затем премьер Трондодентрон доисторическим мечом легендарного короля Шлепанца Кривоногого рассек яйцо надвое. Вместо желтка из него выпали два золотых кольца, которые министрон Тромбонтрон надел на пальцы короля и Розы, произнеся по-сказакотски формулу обручения:
И снова взметнулся в небо фейерверк, на этот раз изобразивший на фоне неба портреты влюбленных, и опять запели хором разбуженные петухи, а сводный оркестр раковин исполнил государственный гимн.
Торжественная часть на этом закончилась, в свете иллюминации и фейерверков начались народные гулянья, а король с невестой и почетными гостями пустились в обратный путь. Фрегат быстро покатился по опустевшим улицам, а мы мчались за ним на своих самокатах.
— Завтра можем со спокойной совестью отправляться домой! — опережая меня, воскликнул пан Клякса. — Нам удалось поставить Адакотураду на новые рельсы, и перед ней теперь открылись блестящие перспективы. Сегодня же ночью я напишу на эту тему двухтомник под названием «Кляксотурада».
Как видите, в гениальной голове ученого неустанно роились великие, плодотворные мысли.
Прощание с приключением
«Акулий Плавник» вышел в открытое море. Издали махали нам платочками едва различимые теперь сановники Адакотурады, семейство Левкойников и наши друзья. Только Алойзи, провожавший нас до границы территориальных вод, недвижно стоял на палубе кукарека, взяв под козырек. Но вот и он исчез из виду.