Я попыталась осмотреть помещение и увидела множество висящих на цепях котлов, крюков и каких-то железных балок. Некоторые котлы были заняты такими же существами в щупальцах. Подумалось, что мне крупно повезло — висеть на крюке уж точно не так комфортно, как сидеть на гнилой соломе!
— Где мы? — с дрожью в голосе спросила я.
— Странная ты… — с сомнением прошипел глаз. — Это рынок Коре. Один из самых крупных в этой Книге Мира. Еще точнее? Отдел торговли свежим мясом и морепродуктами.
— Ништяк! Супермаркет, что ли?
— Возможно. Я — морепродукт. Ты — мясо. Если начнут разделывать с головы — почти ничего не почувствуешь.
Меня начало мелко трясти от страха. А что?! Как-то не привыкла, чтобы меня… Нет! Я прекрасно понимаю, что мне галлюциногены вкололи! Хорошо, если по ошибке… Бред у меня, короче! С ума я спрыгнула! Какая досада… Однако какой глюк реалистичный и навязчивый! Но и на таких хитрецов есть управа! Профессор на лекции по психиатрии с улыбочкой заверил, что глюк — он скорее покусает, но имени своего не сообщит! Или названия.
— А ты кто?
Мой голос был предельно естественным. Только зубы тихонько лязгнули пару раз.
— Я? — удивился глаз-глюк. — Шелина.
— Шелина, — повторила я. — А почему это ты, шелина, щупальцем размахиваешь, а остальные смирно котлы держат?
Глюк посмотрел назад, повернулся обратно и моргнул. Именно моргнул! Потому что по моему твердому убеждению подмигнуть одним глазом невозможно!
— Смотри, — предложил глаз и повернулся к котлу, с которым был связан щупальцем. — Последние ловцы, конечно, хитрее других, но и они не отличают обыкновенных шелин от шелины гибкой…
Могу подтвердить — фокус этой шелине удался. Почти все ее щупальца покинули свои дырки в нижнем котле и принялись метаться вокруг. Три оставшихся, по моему мнению, просто поддерживали котел, чтоб не упал.
Все происходило в полной тишине, а когда закончилось и щупальца нырнули в дырки котла, глаз вернулся ко мне и спросил:
— Ну как?
А что «как»? Если бы эта хитроумная шелина всех вокруг освободила, да как вдарить по врагам! Рынок захватить… Хотя эти генетически обусловленные революционные настроения здесь могут и не прокатить. Что там глаз говорил? Я как бы и не на Земле…
— Здорово, — сказала я, чтоб угодить глазу. — Но само-то тело заковано в котле…
— Да… — Мне показалось, что глаз обиделся. — Если бы рот был свободен, то ты вполне подошла бы в качестве еды. А так… Кто-то другой полакомится.
— Вот так? — разозлилась я. — А может, подавится?
— Сомнительно. Я уже говорила, что мне, как организму, потеря половины щупалец не особо страшна — новые отращу. И другие шелины тоже. Мы здесь на рынке уже не первый раз. А вот ты…
— Это еще посмотрим!
— Смотри, — сказал глаз, и щупальце спрятало его в свободной дырке нижнего котла.
Для начала я посмотрела на руки. Кандалы и раньше видела, но сейчас рассмотрела внимательно. То ли пластмассовые, то ли резиновые широкие кольца, украшенные рунами, охватывали запястья и голени. В общем-то, неплотно и держали: не давили, и шевелиться можно. Но стоило попытаться избавиться от них, как они сжимались тем больше, чем сильнее дергаешься.
Печалька…
***
Конечно же, я пыталась сопротивляться! Может быть, не особо сильно? Слабенько? Но уж больно поразили слова твари, очень удачно и надежно засунутой в котел: «Ты вполне подошла бы в качестве еды… Кто-то другой полакомится…» То есть, значит, рыпаться бесполезно и, куда ни кинь, всюду сковорода?!
В общем, ужас, тихонько хихикая, поднимался по ступенькам ребер, а потом деловито обживал пространство у меня в груди. Тем временем сознание лихорадочно рассуждало о тех, кто ест, и о тех, кого едят. Получалось, что дикарям Африки или Полинезии очень сильно наплевать на образование, мысли и внутренний мир еще не приготовленного блюда. Главное — жирность и мягкость. И костей поменьше…
Да чтоб ты мной подавился, неведомый гурман!
Хоть бы сбылось… Пусть и частично.
Вообще-то я шляпа и не боюсь в этом признаться! Себе. Естественно я ждала, что противно заскрипит дверь, ворвется толпа охранников, всех опутают цепями и поволокут в витрину. Или на прилавок. Только получилось все совсем не так.
Шелина в глубине тюремной камере вдруг взмыла вместе с котлами к потолку. Звякнули цепи, на мгновение распахнулся большой люк и все — одной шелиной стало меньше. А как же со мной будет? Наверняка эти страшные крюки в ход пойдут. Два-три под ребра — и на солнышко! Хотя мне и одного за глаза хватит.