КОМИССАР
Сэм очень талантливый полисмен. Автор нового метода допроса подозреваемых посредством прессования.
ЖОРИНА
О-о-о! Интересно, что это за метод? Насколько мне известно, у вас пытки категорически запрещены!
КОМИССАР
Нужно прессовать подозреваемого так, чтобы он усрался (простите за подробности) (смех за кадром) и после того, как станет ясно, что выжать из него, кроме дерьма, больше нечего, (смех за кадром) приступать к душевной беседе!
Жорина брезгливо смотрит на мясной салат, стоящий перед ней. Прекращает кушать.
ЖОРИНА
И что? Метод хороший результат дает?
КОМИССАР
Еще бы! Единственный минус — дерьма много остается, (смех за кадром) приходится усиленно убираться после каждого допроса!
Жорина прищуривается, выражая свое сомнение в правомерности.
ЖОРИНА
А если подозреваемый пожалуется на рукоприкладство?
Комиссар добродушно смеется.
КОМИССАР
Так ведь руками до него никто не дотрагивается! (смех за кадром) Его сажают в тренажер, якобы для проведения следственного эксперимента, тот «вдруг ломается» и грузом придавливает подозреваемому живот. (смех за кадром) Подозреваемый кричит, а полицейский стимулирует правдивость ответа своей медлительностью…. И демократично и эффективно! (смех за кадром)
ЖОРИНА
У нас в России по старинке прессуют!
КОМИССАР
Неужели, как в СССР резиновыми дубинками?
ЖОРИНА
Ну, что Вы, время не стоит на месте, резиновые палки давно производят из пластика, как можно резиновыми? (смех за кадром)
ТИТР: Прошел час
ИНТ. ЗАЛ РЕСТОРАНА ОТЕЛЯ «ВАШИНГТОН ПЛАЗА» НОЧЬ
Несколько американцев спят, уткнувшись лицом в стол, за которым остались самые выносливые. Они продолжают пить. Смех за кадром.
В зале звучит русский шансон, на эстраде его исполнитель.
Комиссар танцует с Жориной. Лямка и Роткинс с женщинами из приглашенных.
Шкурик спит за столом рядом с адъютантом комиссара.
ИНТ. ЭСТРАДА РЕСТОРАНА «ВАШИНГТОН ПЛАЗА» НОЧЬ
Русский шансонье заканчивает песню. Музыка стихает.
Слышен крик комиссара полиции: «Давай Владимирский централ» мать твою! Смех за кадром.
ШАНСОНЬЕ кланяется и вновь подходит к микрофону.
ШАНСОНЬЕ
Мне сегодня радостно петь в этом зале. Ведь здесь присутствуют звезды российского сыска. Я в прошлом житель Владимира и падлой буду, мотал срок трижды, хорошо знаю Владимирский централ в натуре! (смех за кадром) Особенно камеру №236. За высокие достижения в искусстве здесь, в штатах я стал номинантом конкурса «Золотая глотка»….
К эстраде подходит комиссар, он недовольно смотрит на шансонье.
КОМИССАР
Ты уже за сегодня трижды молол эту чушь, сколько можно слушать о твоих достижениях? Пой, давай или я тебя прессовать прямо здесь начну! (смех за кадром)
ШАНСОНЬЕ
Понял, начальник, базара нет! (смех за кадром)
Звучит музыка. Шансонье начинает петь «Владимирский централ»
ИНТ. ЗАЛ РЕСТОРАНА ОТЕЛЯ «ВАШИНГТОН ПЛАЗА» НОЧЬ
Комиссар подходит к Жориной, но она уже танцует с Лямка.
Комиссар присаживается за стол, наполняет фужер чистого виски, пьет.
Роткинс присоединяется к комиссару. Наполняет себе в рюмку виски, выпивает.
КОМИССАР
Ну, скажи мне Роткинс, кому она на хрен нужна эта старуха? Кому? (смех за кадром)
Роткинс прожевывает закуску и обнимает комиссара за плечи.
РОТКИНС
Вы за Настю говорите? (смех за кадром)
КОМИССАР
Нет, за «Волгу» старую! (смех за кадром)
РОТКИНС
А хрен его знает, комиссар! Нам сказали искать, мы ищем! Может она стоит дорого, как раритет?
Комиссар смеется и взаимно обнимает Роткинса за плечи.
КОМИССАР
А ваша Настя, хороша и грудаста… (смех за кадром) У-у-ух! …А хочешь, друг, я подарю тебе такую же железяку? Утром поедем на слет автовладельцев этой рухляди, и я подарю тебе ту, которую сам выберешь!
РОТКИНС
А на хрен она мне нужна, комиссар? Я же не президент… (смех за кадром)
КОМИССАР
А на хрен она вашему президенту нужна? (смех за кадром)
РОТКИНС
Я не знаю, комиссар! Давай накатим еще по одной и споем? Русские песни помнишь?
КОМИССАР
Давай накатим! Я наши песни помню все! А споем мы после выступления цыган.
РОТКИНС
А что, еще цыгане в программе?
КОМИССАР
А куда без них русской-то душе? (смех за кадром)
Комиссар и Роткинс наливают по рюмке чистого виски, пьют.
Просыпается Шкурик. Он смотрит вокруг посоловевшими глазами. Узнает Роткинса и комиссара. Улыбается.
ШКУРИК
Ну, ни хрена себе борзые! Сами, значит, бухают, а Шкурику дулю… (смех за кадром)
Роткинс смотрит на Шкурика, как на маленького мальчика. Делает строгое выражение лица, грозит пальцем.
РОТКИНС
Спать меньше будешь, мать твою! Настя уже сказала, что по приезду домой лишит тебя премии за то, что страну позоришь! (смех за кадром) Ты же русский и пить должен так, чтобы у иностранцев пар из ушей валил! (смех за кадром)
Роткинс наполняет рюмку и передает Шкурику. Тот выпивает, закусывает куриным окорочком.
ШКУРИК
Комиссар, а, правда, что у вас окорочка едят только бомжи? (смех за кадром)
КОМИССАР
Враки! У нас все едят окорочка, даже президенты! (смех за кадром) Буш и старший и младший лопали, будь здоров! (смех за кадром) Нынешний мало ест, больше бананы! (смех за кадром) Но он молодчина в международных делах.
РОТКИНС
А чем же он Вам нравится, как политик-международник?
КОМИССАР
Вот недавно в одной африканской стране, не буду называть в какой, каннибалы съели нашего посла! (смех за кадром)
Роткинс с ужасом смотрит на комиссара. Шкурик округляет глаза.
ШКУРИК
Да ну? (смех за кадром) Не может быть!
КОМИССАР
Ну, да! (смех за кадром) Еще как может! Там же во многих странах людей едят, мать иху жрать! (смех за кадром)